Страница 101 из 138
Славеку это утверждение показалось чистой воды придиркой.
- Творцу иногда идеально удаются его творения, - недоуменно пожал он плечами,- мало ли людей с совершенными лицами? Кстати, он не особо красив!
Но дон Мигель почему-то предпочел закончить обсуждение.
- Переселяйтесь к нам,- в конце концов, предложил он собеседнику,- это сэкономит вам деньги, и позволит лучше питаться и одеваться. Все равно придется временно отложить учебу, так почему бы пока не поработать в составе посольства моим личным секретарем. Латынь вы прекрасно знаете, навыками составления официальных документов, я думаю, овладеете без труда. Да и статус секретаря легата вам откроет те двери, которые для простого ваганта обычно плотно закрыты.
Предложение было щедрое, открывающее перед молодым человеком захватывающие перспективы. А учеба..., ну что ж, она пока могла и подождать!
Гачек в тот момент и не подозревал, что навсегда связал свою жизнь с семейством де ла Верда. Ему тогда казалось все легким, временным и напоминающим захватывающее приключение.
Через неделю, когда представился случай, граф отвел Славека в отель Карла Французского, расположенный неподалеку от Лувра.
Молодой человек в бархатном сюркоте алого цвета, расшитом золотом, да еще с тяжелой золотой цепью на шее чувствовал себя неловко. На боку, правда, болталась отцовская шпага, но в остальном его снарядил дон Мигель, особо указав, что чем богаче он будет выглядеть, тем доверительнее к нему отнесутся.
И действительно, принц принял чужеземца, рекомендованного де ла Верда весьма лояльно - долго разговаривал с ним о Чехии и Моравии, германских герцогствах, о его впечатлениях о Франции, спросил и о целях приезда. Гачек умолчал о медицине, но скрывать от принца, что его интересует Латинский квартал, не стал, сказав, что мечтает прослушать несколько лекций по теологии.
Кстати, они с доном Мигелем не заметили среди дворян, окружающих его высочество, Рауля де Ла Роша. Применив несколько нехитрых приемов, графу удалось добиться от его высочества приглашения для Гачека навещать его отель, а главное, тот был приглашен на охоту.
- Я скоро отправляюсь по делам в Англию, ваше высочество,- сердечно поблагодарил принца де ла Верда,- и для меня будет большим облегчением знать, что вы покровительствуете этому молодому дворянину, оказавшемуся так далеко от дома!
- Все ваши друзья, граф, могут рассчитывать на мое покровительство,- любезно улыбнулся Карл.
Когда они покинули отель принца, встревоженный Гачек поинтересовался:
- Вы действительно собираетесь отплыть в Англию?
Их лошади в сопровождении отряда испанцев, как раз пробирались по узким парижским улочкам, эркеры которых сходились настолько близко, что шлем одного из сопровождавших воинов зацепился за тянущиеся из окна в окно веревки, а те в свою очередь привели в действие стоящие на подоконнике цветочные горшки.
Что произошло потом с трудом поняли даже очевидцы этого происшествия. Оглянувшиеся на грохот дон Мигель и его секретарь, раскрывши от изумления рот, увидели, как какая-то дебелая матрона с громкими криками, в основе которых лежали непечатные выражения, сначала запустила в несчастных испанцев всем, что ещё оставалось стоять, а потом, мигом обернувшись, вылила на них содержимое огромной ночной вазы.
Немыслимая вонь, ругательства ещё и на испанском языке, хохот непонятно зачем понабившихся в узкий переулок зевак, лай собак, кудахтанье кур(!), полетевшие неизвестно откуда перья.... Гачеку на минуту показалось, что тот самый конец света, которым столь долго угрожали церковники человечеству, наконец-то, наступил!
Поэтому когда им удалось с неимоверными усилиями все-таки выбраться со злополучной улицы, все последующее время обсуждалась вовсе не поездка графа в Англию, а злокозненный женский нрав.
- Вот она, прекрасная половина человечества,- с горечью вещал дон Мигель, брезгливо поводя носом,- одна полоумная баба смогла с легкостью победить восьмерых вооруженных воинов при помощи обыкновенного ночного горшка. И что ты с ней сделаешь? Напишешь жалобу королю, чтобы потом над тобой потешался весь Париж? Или вступишь в бой, обнажив меч, против помойного ведра? Нет, поплетешься восвояси, поджав хвост и принюхиваясь к обгаженной одежде! И их ещё называют слабым полом? Вот так и Стефания - повела у меня перед носом своей косой, и я как последний дурак загубил свою карьеру, и, потеряв покой и сон, рыщу за ней по всей Франции, как будто больше и дел нет на свете!
Гачек только помалкивал, слушая эти сетования. У него было, что сказать графу в ответ на эти жалобы. Если бы кто-то держал себя в руках и не давал воли языку..., но что теперь об этом поминать! Славек был справедливым человеком и прекрасно осознавал, настолько граф наказал сам себя, оскорбив пренебрежением супругу.
К разговору об Англии они вернулись уже после того, как вымылись и переоделись.
- Да, - с горечью признался де ла Верда,- я вынужден уехать! Его преосвященство вчера получил депешу из Рима, где нам четко предписывается вмешаться в отношения между Карлом Бургундским и Йорками. Его святейшество опасается, что если эти двое объединятся против Людовика, то Столетняя война опять вспыхнет. Видите ли, в Англии сейчас идет кровавая междоусобица между Алой и Белой розами - Ланкастерами и Йорками, и герцог поддерживает Белую, так как женат на Маргарите Йорк, сестре нынешнего английского короля. Там, правда, ветер опять подул в обратную сторону и на престоле Ланкастеры, но я отнюдь не уверен, что пока мы будем пересекать пролив, власть опять не изменится! И вот папа повелевает нам с епископом вмешаться в эту кровавую кашу, как будто нет у него больше кардиналов, легатов и законников, кроме нас с Братичелли. Впрочем, это так сказать, брюзжание! Естественно, что папе виднее, кого послать. Но представьте, с каким сердцем я вынужден оставить сейчас Францию? Я уверен, что Стефания в беде и ждет от меня помощи!