Страница 66 из 106
- По-твоему, было бы лучше, если бы он сам узнал в тебе человека, которого казнили на площади? – утомленно спросил Игнатос. – Маланцы суеверны. Мальчик сбежал бы, как только понял, что его наняла не высокородная леди с юга, а ашари и преступник.
- Я не об этом. Он же теперь знает, что вы обманули весь город и позволили мне избежать правосудия. Вдобавок он маланец. Первый человек не вессалийского происхождения, которого я заметил в вашем окружении.
- Официально правосудие свершилось – тебя казнили, - поправил граф. – Это во-первых. Во-вторых, у нас разве есть выбор? Поиски более надежного проводника займут много времени, а вы уже сильно отстаете от Кейро. Кроме того, я заплатил мальчику достаточно и кое-что пообещал сверх этого, когда он вернется. Ему невыгодно меня предавать. К тому же у Шюдде очень плохая репутация. Он пытался споить мальчика, и всем об этом известно. Если Шикари станет рассказывать о тебе, ему никто не поверит, - помедлив, Игнатос добавил: - Я нашел для тебя лучшего человека, которого только можно найти в такой срок и в таких условиях. Не понимаю твоего недовольства.
- Простите, дядя, это не недовольство. Дело в том… - Тайен вздохнул и провел рукой по волосам. После торопливой стрижки в покойницкой они казались чересчур короткими. – Вообще-то я хотел вас поблагодарить. Вы столько сделали для меня.
Игнатос потеребил ворот белоснежной рубашки, словно ему было жарко, хотя воздух в комнате давно выстыл.
- Я сделал не так много, как следовало. В Арраванте я был возмущен твоим поступком и думал только о том, что аристократу не подобает так себя вести. Но потом, когда ты исчез, я вернулся в Ориву и обнаружил, что мои доверенные запустили дела, брали взятки у мятежников, а мне присылали красивые письма. Тогда я понял, что, возможно, упустил тебя точно так же, как Ориву. Я же видел, что вы с Венасом не стали ладить даже после того, как ты покинул мой дом и вернулся к отцу. Несмотря на это, я не сделал ничего, хотя вы оба – мои близкие друзья. Прошу тебя, считай все это, - он обвел рукой сложенные дорожные мешки, - извинением за то, что я не заметил трагедию под собственным носом.
- Вы ни в чем не виноваты. То, что я повелся на ложь Кейро, моя вина и только моя. А вы не выдали мой секрет стражникам и завтра отпустите на волю. Это очень многое для меня значит. Чем я могу вам отплатить за доброту?
Граф поморщился.
- Перестань, мальчик мой. Как я мог тебя выдать? Я тебя знаю не хуже, чем родных сыновей. Ты мог ошибиться, но подлецом не был никогда. Лучше скажи, что написать твоему отцу. Рано или поздно, от меня или от других людей, но новость о твоей казни дойдет до него.
Приоткрытое окно распахнулось от порыва ветра. Повеяло холодом по спинам, по полу разлетелась бумага. Тайен поднялся и запер ставни.
- Пусть думает, что я позорно повешен. Все равно я для него мертв уже давно.
Обжигающий взгляд Игнатоса уставился на собеседника.
- Ты же не хочешь сказать, что не писал ему все это время? На что же ты жил?!
- Убивал, грабил, насиловал… Шучу, - вздохнул Тайен, увидев, как побледнел граф. – Мы с Карасом назывались наемниками. Нам неплохо платили за то, что мы избавлялись от разбойников. Кое-что из их добычи оставляли себе и продавали в соседних городах. Хватало надолго. Легко быть наемником, когда тебя не могут убить, проткнув мечом.
Он тут же пожалел о том, что рассказал правду. На лбу Игнатоса образовались глубокие морщины. Пожилой аристократ закрыл лицо ладонью.
- Прошу тебя, мальчик мой, не нужно подробностей. Мне больно слышать, до чего ты опустился.
«Опустился?!» - хотел крикнуть Тайен. Такая работа была честнее, чем большинство занятий, от которых благородные семьи получали доход. Сам Игнатос – не опустился ли он, когда годами игнорировал свои обязанности, танцуя на балах в Арраванте вместо того, чтобы разгребать дерьмо в Ориве? Не опускались ли императорские советники, когда нанимали магов – тайных убийц вроде пустынных ассасинов, чтобы устранить соперников? А такие случаи были, на них неоднократно жаловался отец. Он с огромным трудом получил должность в совете, хотя превосходил умом многих из тех, с кем сидел за одним столом. Тайен по крайней мере не сомневался в том, что убивает настоящих сволочей, которые отбирали у бедняков последние крохи. За другие заказы он не брался. И свои деньги он зарабатывал кровью. Собственной жизнью.
Но Игнатос этого никогда не поймет. У него не было Караса, человека, которого тоже вышвырнули из родной деревни только за то, что кто-то когда-то посчитал дар целителя неподходящим для мужчины. Человека, который от голода записался в армию чужой страны, повоевал на ее рубежах, добился теплого местечка, бросил его лишь потому, что захотел помочь другу, и теперь страдал из-за него, но не ныл и не просился назад.
Поэтому Тайен промолчал. Они с графом говорили бы на разных языках.
- И все же я могу для вас что-то сделать? – совсем другим тоном, по-деловому спросил он.
- Тебе не стоит об этом беспокоиться, - мягко ответил Игнатос. – Мне ничего не нужно.
- Тогда я спрошу еще об одной вещи, которую мы так и не обсудили. Если кто-то из нас выберется из Билимы живым, он сможет вернуться к вам и остаться на какое-то время? Зализать раны, приготовиться к дальнейшему пути?