Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 106 из 141



- Отлично! – тот тряхнул волосами и показал большой палец, - Слово в слово. Сделка состоялась. Ну-ка…

Он нагнулся, рывком перекатив Киарана на бок, что-то защелкало, и проволока на запястьях и локтях ослабла. Киаран дернулся, освобождая руки, а Даго, тем временем, перекусывал кусачками проволоку, спеленавшую киарановы ноги. Помог ему встать.

- Ух, раскровянило тебя. Принц, надо же! Неплохое приобретение. Ну что, принц, держишься на ногах? – Зубы Даго блестели на разрисованной физиономии.

Киаран растирал онемевшие руки. Его трясло, как простого смертного, сердце колотилось так, что он стиснул зубы, чтобы оно не выскочило из горла.

- Проверим, как работает наш договор, а, Киаран? – Даго показал на остолбеневшую Анайру. – Убей ее. Можешь даже съесть.

Девушка раскрыла рот в немом крике. Киаран исподлобья зыркнул на нее, развернулся к Даго и коротко ударил – в середину груди выпрямленной, как нож, ладонью. Под пальцами лопнуло, затрещало, руку обняло самое восхитительное на свете тепло. Киаран протолкнул руку дальше, разламывая гнездо хрупких ребер, и сжал пальцами трепещущий комок. Пару секунд он стоял, глядя в безмерно удивленное лицо и чувствуя, как течет в рукав горячий человечий сок, а потом человек захрипел и начал падать, рушиться наземь, обрывая внутри себя нити и жилы, оставляя в киарановой руке вздрагивающую, источающую сладость, сердцевину.

Киаран посмотрел на свою руку, залитую горящим золотом почти до локтя, на замирающий золотой слиток в ней, на быстро тускнеющее сияние. Поднял руку ко рту и лизнул – жгучая солнечная вспышка омыла язык и небо, проникла в горло, загорелась внутри расширяющимся огненным облаком. Оно ширилось и росло, раздвигая киарановы пределы и заставляя расти вместе с ним. Он увидел млечно светящееся небо, пронизанное тысячами полуночных всполохов, в узорах летящего фосфорного следа, увидел алое зарево человечьего города, тлеющее пунктирное кольцо, очертившее яму завода, и в центре ее, рядом с собой - тусклый синеватый огонь, присутствие чужой немалой силы.

Киаран рванулся к нему – и навстречу, шевелясь и волнуясь, развернулась сизая пальчатая воронка,  колоссальный зев на тонком стебле. Киаран рухнул в него, как в шахту, проглоченный, как мотылек, как камешек, как пуля из Пэ А девять двадцать пять, как серебряная пуля, проедающая себе ход в полуночной плоти. Он рвался внутрь, глубже, глубже, оставляя на стремительно смыкающихся, перемалывающих его стенках лоскуты кожи, обламывая крылья и когти, под треск собственных костей, проталкивая себя вниз и вниз. Спазматически сжавшись, воронка попыталась извергнуть его, но он рвал, рыл и грыз, не пытаясь ни защититься, ни спастись.

Снаружи вспыхнуло и взвыло пространство, брызнул огненный дождь, капли его впивались в тело и жгли, но врагу они причиняли куда больше вреда - маленькие сестрички Киарана, они точили и плавили полуночное мясо, а в теле Киарана лежали смирно, как зерна.

Но вскоре их стало слишком много, а тела слишком мало, и оно рассыпалось, словно горсть искр.

 

*   *   *

 

Колодец вывел отряд наружу, в открытый дебаркадер, между перевернутыми вагонетками и съехавшими на пути развалившимися стеллажами. Ржавые конструкции тряслись и дребезжали, будто рядом проходил тяжелый товарняк. Пробирала знакомая тошнотная жуть -  как всегда бывает в присутствии высшего демона.

Небо за побитыми стеклами быстро темнело, похоже, собирался снег.

- Они там, - сказал Ньет, облизывая побелевшие губы, и потыкал дрожащим пальцем в металлические ворота, ведущие вглубь завода.

Если фолари прав, и демоны дерутся - откуда тут вообще взялся второй? - то скрываться особо нечего, наймарэ все равно сейчас не до посторонних.

- А дети? Людей чуешь?

Ньет замотал головой.

- Не слышу… если они тут есть… не слышу, глушит.

- Ждем остальные группы? - спросил Черепок.

- Нет. Наше дело - занять собой наймарэ и уничтожить его. Или хотя бы удержать до прихода штурмовиков.  - Рамиро оглядел бойцов, рассредоточившихся у ворот. - Детей спасать по возможности. Никаких договоров о заложниках, никаких разговоров с Полночью вообще.  Двигаемся быстро. Лагарте, увидишь наймарэ, сразу выпускай ракету.

К дребезгу ржавого металла добавился клекот и свист, от которого заныли зубы.

Рамиро пнул висящую на одной петле дверку в воротах и вбежал в цех, впереди своих людей.

Они были тут - двое или больше, не поймешь. Посреди заброшенного цеха, прямо над трещиной в полу, в коконе расплывающейся, как чернила, мглы, опутанном синими электрическими разрядами, клубилось какое-то месиво из шипов, когтей и крыл. Бесчисленные хвосты хлестали воздух, в носу запершило от гари, озона и сладкой вони, уши немедленно заложило.

Рамиро укрылся за бетонным обломком, вскинул винтовку, рядом с ним, бледный до синевы, нечеловечески оскалясь, открыл огонь Ньет. На наймарэ посыпались осколки, и вверх, сквозь разбитую крышу, ушла красная звездочка, грохот ракетницы никто не услышал.

В противоположные двери ворвались черные фигуры, рассредоточились, ища укрытия - найлы. По сцепившимся тварям ударил густой град серебряных пуль. Впрочем, те никак не отреагировали, занятые дракой. Рамиро невольно прикинул, что было бы, если бы тварь была одна и прицельно заинтересовалась альдским, к примеру, отрядом… достаточно одного удара шипастым крылом...

Вслед за черными фигурами в кожанках с цех влетели стремительные белые тени - одна, вторая, третья, еще пара, еще… - пронеслись между ржавых станков и ринулись прямо в клубящийся ком. На мгновение ком словно разбух, крутанулся - и белые твари брызнули из него, посыпались, как снег с крыши - и только тогда Рамиро увидел, что это собаки. Мертвые и умирающие, разбросанные по всему цеху, как тряпичные куклы.