Страница 104 из 141
25.
Киаран слышал гул, многоголосое гудение близкого роя. От нестерпимой вибации ныли зубы, под веками дрожала раскаленная нить. Киаран попытался зажать уши, но только дернулся беспомощно. Кожу язвило и кололо, словно костер сыпал жгучими искрами.
Открыл глаза – и сразу же зажмурил, но это не помогло: над ним сдвигались тускло пламенеющие плиты. Холодное железо! Добрый металл…
Киаран задохнулся от паники, снова задергался, затрепыхался на полу - и вдруг взвизгнул в голос, шарахнувшись и откатившись прочь от железной трубы, которую, извиваясь, случайно задел.
Реальная боль немного отрезвила, Киаран кое-как сел, обнаружив, что замотан проволокой по рукам и ногам. Поняв, что это за проволока, он рассмеялся, но надсадное гудение в момент ободрало его смех до жалкого мяуканья. Он согнулся, стиснув зубы, и задергал вывернутыми за спину руками. Всего лишь серебряная проволока… всего лишь… От усилий Кирана завалило на бок и под щеку сунулась рифленая железная плита. Откатившись подальше, Киаран заставил себя лежать спокойно и, наконец, огляделся.
Тесное помещение с пропадающим во тьме потолком, плотно заставленное железом – собранные из листов короба, металлические чаны и корыта, укрепленные на фермах, соединенные желобами и трубами. Все помятое, покореженное, обросшее ржавчиной – но угрюмо светящееся сквозь струпья и черные пятна подземным багровым жаром. Другого света тут не было. В пересушенном воздухе слоилась рыжая муть, глаза слезились. Посредине комнаты оставался пятачок замусоренного бетона, где скорчился Киаран, трубы оплетали железную дверь, поднятую над полом ярда на полтора, под дверью находился железный мостик.
Оставалось только радоваться, что Киарана не оставили лежать на мостике под дверью, а бросили в центр комнаты, на бетон. А то бы он не очнулся – и это в лучшем случае.
Он не касался доброго металла, но железная клетка гудела и искрила, стискивала своим присутствием, багряный туман сгущался, разъедал горло.
- Отпусти меня, светлое серебро, - бормотал Киаран, глотая пропахшую ржавчиной бетонную пыль, кашляя и отчаянно дергая спутанные руки, - моя удача еще не исчерпалась, возьми ее, отпусти меня…
Удача не исчерпалась, но силы таяли, поедаемые добрым металлом, и от рывков иссякало дыхание.
Железная дверь заскрежетала, загремели шаги по железному мостику. Темная фигура раздвинула рыжий сумрак, в руке ее светился белый круг фонаря. Киаран замер, сипло дыша. Человек – Даго – подошел, пнул Киарана носком сапога, перевернул на спину. Фонарь тускло светил в лицо – сизый в центре и белый по краям. В самой его сердцевине дрожал червячок цвета молнии.
- Что, тварюка, - спросил Даго беззлобно, - худо тебе?
Киаран смотрел на него снизу вверх, смаргивая грязные слезы.
- Вижу, что худо, - человек кивнул удовлетворенно, - Знаешь, зачем я пришел?
- Убить меня, - прохрипел Киаран без вопроса. – Но хорошо, что не убил. Потерпи минутку. Я хочу сказать…
Даго усмехнулся и погрозил Киарану пальцем.
- Ты хитрый твареныш, очень хитрый. Блестяще втерся в доверие. Ни одна сволочь до тебя до такого не додумалась.
- Я хочу сказать, что этот ваш герой в цепях, как его… он наймарэ. Высший демон Полночи. Он жрет твоих ребят, Даго. Это правда. Я не вру. Полночь не врет.
- О, Нальфран, какие откровения! – Даго оглянулся, пошарил по полу лучом фонаря, подтянул ногой какой-то железный обломок и уселся на него. – Я пришел с тобой поговорить. И кое-что предложить.
Фонарь снова смотрел Киарану в лицо. Киаран моргнул.
- Ты мне не веришь? Ваш герой…
- Я знаю, - Даго отмахнулся. – Что ты изображаешь потрясение? Уймись уже и не повторяй двадцать раз одно и то же, эти штучки на меня не действуют. Спроси еще, где моя совесть, ага?
Киаран молчал.
- Ну, все? – спросил Даго. – Давай, смени пластинку. А то ты меня разочаровываешь.
- Что ты от меня хочешь? – выдавил Киаран.
Человек сидел спокойный, даже веселый, но внутри нервничал. Киаран чувствовал его напряжение, созвучное железному гулу или дрожащему электрическому свету… неприятные изнуряющие вибрации.
- Предлагаю сделку, - сказал человек.
- Сделку с Полночью?
- Ага. Слушай условия. Я не убью тебя и даже отпущу, а ты за это будешь мне служить. Так долго, как я пожелаю. Будешь слушаться моих приказов. Не посмеешь причинить мне зло и ущерб, и не позволишь кому бы то ни было причинить мне зло и ущерб. Будешь моим рабом. Подчиняющимся абсолютно и подчиняющимся только мне.
Я служу герцогу Астелю, хотел сказать Киаран. Я давал ему присягу, и, если нарушу слово, закон Холодного Господина прихлопнет меня, как мошку. Очень быстро. Скорее всего, у тебя на глазах.
Но почему-то ничего не сказал.
- Иначе я тебя пристрелю. – Даго вытащил из-за пазухи пистолет, поменьше, чем гвалев Пэ А, но не менее смертоносный. – В нем девять серебряных пуль. Я их все всажу в тебя, но не в голову и не с сердце, не надейся.
- Зачем тебе… полуночный раб? – пробормотал Киаран. – Я не так силен, как тебе, наверное, кажется.
- Достаточно того, что ты полуночный, – охотно объяснил человек. – Согласись, наглядная демонстрация преклоненной Полночи будет весьма убедительна для нашего дела.