Страница 44 из 77
- Не любят греки атаманский говор, это верно. Но ты не робей, понимают за милую душу! Хочешь, давай с нами. Сейчас, только возьмём рубаху. Она годится, шелковая, а этот разбойник, - воин постарше кивнул на лавочника, - цену сбавлять не хочет. Вчера мне такую же на треть дешевле продал!
Тим поинтересовался, сколько стоит эта очень скользкая на ощупь сорочка. Остроскулый воин, Закир, назвал сумму – «рубленин» и «алтын». А потом бросил рубаху на прилавок, заявил продавцу:
- Да пропади ты пропадом, жадюга! Пойдёмте отсюда. У другого куплю, - и двинулся прочь.
Лавочник закричал, вскочил с места, бросился за воинами. Он горячо уговаривал почему-то только Семёна, называя того Османом, тараторил и убедил-таки вернуться. Закир надел рубаху. Причмокивая, что означало восторг, наверное, продавец кружился вокруг парней, пока те не выложили несколько монет. Подобострастно кланяясь, лавочник благодарил покупателей, а Тимур тихонько стоял и ждал новых знакомых. Тут подбежал Славка, держа сумку на плече:
- Куда удрал? Договаривались же, не расходиться, - попрекнул друга и спросил. – Куда пойдём? Может, где борцы?
- Ничего не удрал. Ждал, как дурак, - оправдался тот, - только в сторону отошёл.
- Эй, так вы и ордынский знаете? - удивились новые знакомые Тимура, причём на смеси украинского и русского.
«Суржик», как называла его Славкина мама, оказался понятен всем четверым. Ну, как тут расставаться? И друзья пошли вместе с атаманцами, живо комментируя увиденное. Городок бурлил. Народ, одетый разномастно, но опрятно, ел, пил, играл в какие-то азартные игры, спорил и даже дрался. Стража, поблескивая полированными нагрудниками с головой быка, появлялась, где надо, унимала или разгоняла дебоширов. Приличных людей не трогали, а вот нескольких оборванцев скрутили и увели с площади. Семён проводил их взглядом:
- Вот это правильно! Нечего здесь сброду шарашиться. Вишь, на игры премножество гостей стеклось, с Грекии, а то и с порубежья, и эти тож, сволоклись поживиться…
Закир перебил друга, показал в сторону:
- Эвон где состязаются! – И двинулся сквозь толпу, бесцеремонно пробиваясь плечом. – Подвинься, дай дорогу! А ну, посторонись!
Мальчишки пристроились за его спиной, а Семён замыкал шествие. Недовольные моментально затихали, увидев зелёные шапки атаманцев. Выйдя к символическому веревочному ограждению, они увидели несколько квадратных площадок, усыпанных чистым песком. На ближней как раз шёл поединок нагих и очень мускулистых, совсем молодых мужчин.
Борцы состязались, пытаясь покрепче ухватить соперника поперек туловища и швырнуть на землю. Их тела блестели от пота и масла, мышцы проступали жгутами. Но борьба мало походила на современную. Противники упирались ногами и давили навстречу – кто кого. Пыхтели они недолго. Один не устоял при встречном рывке, пал на колено. Второй немедленно этим воспользовался, навалился и припечатал спиной к земле. Зрители заревели, победитель радостно запрыгал.
- А назад рвануть, через себя бросить? – Семён остался недоволен. – Была охота смотреть… Башками бодаться, и то смешнее будет... Или бы просто пинались, у кого ноги крепче…
Закир поддержал друга, но предложил дождаться других – вдруг порезвей окажутся. Подождали. И зря - в следующей паре ситуация повторилась. Мальчишки и атаманцы направились дальше. Кулачный бой выглядел намного живее. И кровавее – кожаные ремни на кулаках при удачном ударе сдирали кожу хуже наждачки!
- Слав, ну на фиг, - сморщился Тимур, - не бокс, а бои без правил. Мордобой, и всё. Валим отсюда!
Атаманцы согласились, и компания поплелась дальше, выбирая места, где падала хоть маленькая тень. День выдался неимоверно душным. Мало, что солнце палило, так и ветер утих. Горожане, особенно постарше, обливались потом, поминутно промокали себя платками. Мальчишки пожалели, что не захватили шляп, которые им утром предлагала Рема. «Париться под плащом ради приличия – ещё чего!» - решили они и не стали мучиться, остались в одних хитонах, вопреки строжайшему приказу Олена. Пурпурные хламисы переместились в сумку.
Семён внезапно остановился:
- Эге, слышали? Метание копья! Давайте глянем?
Глянуть было на что - плетёные мишени стояли рядком, а претенденты разминались под одобрительные крики болельщиков. Глашатай зычно выкликнул имена, первая двойка вышла к черте. Их тела не выглядели мускулистыми, как у борцов и боксёров, чему Тимур удивился:
- Ничего так, спортсмены! Вон тот, пузырь? Тоже мне, триста спартанцев!
Претенденты метнули копья. Близко к центру мишени попал как раз пузатенький крепыш. Так, пара за парой, желающие прошли первый круг. Неудачники отсеялись. Последним остался одиночка, который умолял хохочущих болельщиков выйти на рубеж и взять копьё: «Ну, вы что? Помогите, чем ржать бестолку! Хоть перед собой бросьте, судье без разницы! Эй, хоть кто-нибудь!» Семён толкнул друга: