Страница 7 из 21
Я обошел карету кругом, но так и не понял, как смогу забрать хоть что-нибудь – я ж даже не допрыгну. А возница, на вид не на много сташе меня, так страдальчески на меня посмотрел, что я прямо растрогался – это он за меня так переживает, раз мне так далеко от дома ехать надо. Но когда он покосился на пустой кувшин возле себя, я догадался, что он попросту не хочет снова отправляться в такую даль под палящим солнцем.
- Залезай, малыш! – Ремус открыл для меня дверь.
Я стиснул зубы, но промолчал. Ничего, вот заснет он по дороге, я ему манжеты то оторву, кудри то раскручу и усы сажей вымажу. Сажу только где-нибудь сначала найду.
- Марвус! – позвала меня бабушка, и я обернулся. Она быстро меня обняла и тут же отпустила, а потом сразу же ушла обратно в дом. А я так и остался стоять с открытым ртом, пока Ремус меня не поторопил. Что это с бабулей?
Дверцу за мной захлопнул возница, и путь назад был для меня закрыт. Странно, но я почему-то был не очень рад. Мы выехали через ворота по подвесному мосту и покатили по дороге, которая вела прямо в деревню, где жили мои друзья.
- Эй, малыш, ты зачем на сиденье разлегся? Уже утомился?
- Угу.
Не объяснять же ему, что я не хочу, чтобы меня видели в этих бабских тряпках. Сам то, небось, гордиться своим видом. То-то он все время в карманное зеркальце глядит да свой локон пальцем подкручивает. Тьфу! Гадость какая.
А мы уже подъезжали к деревне. Запахло свежескошенной травой, коровьим молоком и еще кое-чем не очень приятным, но тоже коровьим. Карету встречали радостными криками (к нам не очень часто гости заезжают – живем мы далеко), и все голоса я узнавал. А как их не узнать, если я все свои тринадцать лет рос среди деревенских. Я тут каждый камень знаю, и каждый камень знает меня. Как подумаю, что больше никогда не увижу деревню, так сразу в груди что-то щемить начинает. А это я еще даже из нее не выехал!
Я так хотел, чтобы никто-никто-никто меня не заметил, что до боли сжал кулаки и стиснул зубы, да и глаза зажмурил, и совсем под сидение сполз.
- Малыш, что с тобой? Тебе плохо?
- Неа. Я в порядке.
Ага, какое тут в порядке. Сквозь маленькую щелочку в двери я заметил, что рядом с каретой бегут некоторые из моих друзей. И чего они прицепились?! Карету что ли никогда не видели?! Приезжают же иногда.
- Мар! Мар!
- Малыш, кажется, они зовут тебя, - сказал Ремус, высунувшись в открытое окно. Я даже испугался, что он выпадет. Не сильно испугался, но все-таки.
- Нет, не меня.
- Мар! Мар!
- И все-таки они зовут тебя.
Эх, оладка перепеченная! Чтоб им пусто было! Как они вообще узнали, что я буду в этой карете? Я ж сам не знал! Деревня у нас маленькая, все друг друга знают. Я ж потом на глаза никому показаться не смогу! Хотя я, вроде как, и возвращаться сюда больше не собираюсь…
Я очень сильно хотел попрощаться с друзьями, но вот чего я совсем не хотел, так это чтобы они видели меня в этих бабских тряпках. Как выкрутиться, я не знал. И тут я почувствовал на моих плечах что-то тяжелое.
- Вот так будет лучше, - хмыкнул Ремус, и я увидел, что он накинул на меня черный плащ. Без кружавчиков! – Это моя профессорская мантия. Поторопись, а то твои друзья уже начинают уставать.
Я кивнул и высунулся из окна, как это раньше сделал Ремус.
- Мар! Мар! – кричали мои товарищи. – Удачи! Не забывай нас!
А я же только махал им рукой, потому что в моем горле появился какой-то непонятный комок, и я не мог из себя выдавить ни слова. Я махал, пока мы не выехали из деревни и поехали по пустынной дороге. И даже тогда я еще долго махал. И только когда я уже почти не чувствовал руку, вернулся на свое место.
Ремус все время улыбался, а я не знал, о чем с ним говорить. Да и вообще, о чем можно говорить с мужиком, который то и дело смотрится в карманное зеркальце, где на черной крышке нарисован красно-оранжевый цветок! Поэтому я отвернулся и стал глядеть в окно.
Хотя смотреть там было не на что. Повсюду была только потрескавшаяся от жары земля, перекати-поле, гуляющие сами по себе, чистое небо без даже самого крохотного облачка да само злющее солнце. И так выглядел почти весь наш мир. Только там, где были волшебники, можно было найти воду и зелень. Вот почему волшебников у нас так ценят – без них жить просто негде было бы. Все это я узнал из дедовых рассказов да из книг, которые меня бабуля читать заставляла потому что сам я еще ни разу из деревни не уезжал.
Чем дальше мы отъезжали от деревни, тем жарче становилось. С меня ручьем тек пот, и сильно мучила жажда. Даже не представляю, как там себя возница чувствовал. Если бы я был обычным волшебником, то давно бы уже наколдовал себе большой кувшин воды, но я был выродком, поэтому глотал свою собственную слюну, пока и она не высохла. Да уж, так сбежать у меня точно не получится. Ладно, вот только доберемся куда-нибудь, где есть вода, обязательно убегу!
- Пить хочешь?
- А?
Ремус сидел напротив меня, а возле его лица висели два веера и обмахивали его. Даже со своего места я чувствовал, что они гоняют не раскаленный воздух, а прохладный. Ремусу тут точно лучше, чем мне.