У подножья Сундука

В синем свете мобильника блеснули маленькие глазки на звериной башке. Распахнулась  широкая пасть с многочисленными зубами, из которой вырвался короткий  и пронзительный рёв.

На закате дня

 Рёв звучал не угрожающе, скорее, испуганно. Русана завизжала гораздо громче, швырнула в зверя телефон. Зубастая пасть пискнула, меховая туша мгновенно развернулась и скрылась в  дыре. Только камушки с землёй вырвались из-под лап. Но дети этого не видели. Они бежали прочь. Русана налетела на стену.  Славка врезался в неё, и оба рухнули на пол.

- Ой! Больно...

Славка цыкнул на плаксу:

- Тихо ты! Вдруг он за нами гонится? 

Они прислушались. Тишина. И собственное шумное дыхание.

- Не сопи, мешаешь, - прошипел мальчишка.

- Сам сопишь, как паровоз! Ой, я там телефон выронила... 

Прошло несколько минут. Страх не исчез, но отступил. Оказалось, что они сидят на мокрой земле. Славка достал свой телефон, осторожно посветил.  В повороте, совсем рядом со стеной, в которую они врезались, стояла очередная скамейка из камней. Пересели  на неё, опасливо посвечивая в коридор, откуда примчались. Попили, перевели дух.

- Кто это был? Я так перепугалась... А всё ты - идём, нечего тут сидеть, бесполезно ждать! И зачем мы ушли оттуда? А кто это был?

- Кто-кто! Дед Пыхто! Камнеед или землерой, - Славка иронизировал, чтобы скрыть страх. - И вообще, не ойкай и не визжи ты, что за манера? Я думаю, мы почти вышли. Чуешь, ветерок навстречу?

И впрямь, после липкой неподвижной духоты  на лицо веяла легкая, почти неощутимая прохлада. Шаги ускорялись. Свет мобильного телефона понемногу растворялся во встречном потоке, сперва  слабом, но крепнущим с каждым метром. Вот очередной поворот, и просвет засиял, поманил, добавил детям новые силы.

И они побежали туда, где ослепительная белизна выхода понемногу расцвечивалась другими красками. Зеленая трава у выхода, кроны деревьев, голубое небо, розовые облака... Наконец, ход кончился. Мир  распахнулся во всю бескрайнюю ширь, и закатное солнце щедро оплеснуло детей июньским теплом. Восторженный визг Русаны слился с воплем Славки:

- Ура!

Сумка, оттянувшая плечо, пушинкой взлетела  в небо. Её владелец кувыркнулся  с утоптанной тропинки в траву. Лёг на спину, раскинулся привольно,  блаженно улыбнулся небу. Одноклассница села рядом, всплеснула руками:

- Ой, какой ты чумазый! - И встревожилась. - А я?

- Настоящая кикимора!

Славка по достоинству оценил грязные разводы от слёз, какие-то корешки в спутанных волосах -  захохотал. Девчонка обиделась, вынула зеркало  и ахнула. Поспешно распустив хвостики, принялась расчесывать волосы массажной щеткой. Низкое солнце пробивалось сквозь светлые пряди. Славка отсмеялся, решил похвалить спутницу:

- Руська, а ты ничего, хоть и блондинка. Не конченая дура.

- Я не дура и не блондинка,  - противным, словно замороженным голосом ответила та, - а русая. Потому и Русана.

Пожав плечами, Славка   попытался звякнуть по мобиле, опять безуспешно.  Вдалеке звучный мужской голос о чем-то кого-то спросил. Ему ответил  высокий, детский или женский. По тропинке поднималась пара, одетая в коричневые  брючные костюмы. Высокий мужчина первым заметил детей и  указал на них рукой:

- Бааликаа. О, баала!

Женщина, точнее, совсем молодая девушка, удивлённо воскликнула:

- И?

- Здравствуйте, - поднялся на ноги и решительно шагнул им навстречу Славка, - мы заблудились. Вы нам поможете позвонить, или вернуться к  Зарядному раскопу? Там наш класс, на экскурсии...

Мужчина вблизи оказался совсем молодым парнем. Его коричневый костюм выглядел  изящным,  с мелкой бахромой по канту брюк. Лёгкая куртка нараспашку открывала рубаху без воротника из блестящей золотистой ткани, которая застегивалась на единственную деревянную пуговицу. Славка поразился внешнему виду парня, подумал:  «Светловолосый и синеглазый, а одет, словно индеец. Точняком Чингачгук. Плюс ножны с длинным клинком, на широком поясе с портупеей, как у мушкетеров…»

Парень двигался, словно герой боевика.  Киношный вид подчёркивали замшевые тапочки, привязанные шнурками вокруг щиколоток – совершенно несовременные. Пока мальчишка разглядывал парня, тот  окинул его и Русану быстрым взглядом. Затем  сделал нечто удивительное. Его ладони выполнили замысловатые движения вокруг Славкиного  лица, будто сгребли что-то.  Потом парень раскрыл их книжкой, всмотрелся. Стряхнул ладони в сторону, разочарованно произнёс, ударениями выделяя слова:

- Бату... алпака... рхант...

- Вы кино снимаете? - Догадалась Русана. -  Извините, мы тогда пойдём...

Но спутница, одетая в такой же замшевый костюм, как спутник, только с цветным шитьём, принялась горячо задавать вопросы. То есть, спрашивать-то спрашивает, а о чём - непонятно. Ни единого знакомого слова! Славка предположил, что раз иностранцы, должны знать английский. Русана закатила длиннющий спич - безуспешно. Взрослые  вслушивались, отрицательно качали головами, переговаривались. Странные слова в их речи иногда перемежались знакомыми, похожими на русские:

- Шикшака... учита... купа, - это неуверенно сказал парень, затем  добавил, -  виддхи... читта... арана... руку, - и выжидательно уставился на спутницу.

Та пожала плечами, полувопросительно высказалась:

 - Кртья...  шанайх... дева... рус?

 Получив  утвердительный кивок, отошла в сторону. Приложила  руки к своим вискам, подняла голову, прикрыла глаза. Глубоко вдохнула, выдохнула, задержала  дыхание. Парень благоговейно молчал. Когда Славка попытался спросить, что же происходит - приложил палец  к губам. Прошла минута, не меньше. Девушка распахнула глаза, сначала показавшиеся черными. Но зрачки быстро сократились,   уступив место синеве. Спутник кашлянул, напомнив о себе - девушка спохватилась, кивнула.