Страница 15 из 23
Вот она в стройотряде. Они едут на слёт стройотрядов и снова судьба сталкивает их с Вовкой. Он поступил в Политехнический и стал командиром стройотряда. Он играет на гитаре и вокруг него много девушек и парней. Он, оказывается, душа компании! Он дарит Аннушке песню со сцены…
Но у Анны Юрьевны уже есть Владимир. Сын богатых родителей. Он не поехал в стройотряд. Он считает стройотряд занятием для плебеев. Он всегда чисто выбрит, одет с иголочки. Он умён и будет известным адвокатом.
Он предлагает Анне Юрьевне заключить брачный контракт.
Вот свадьба. Небольшая – чего зря деньги тратить? Первая брачная ночь. Презерватив – дети пока не нужны, нужно закончить университет, устроить свою жизнь, потом уж как-нибудь…
Вот в разгаре диплом и недовольство Владимира тем, что Анна Юрьевна не погладила ему рубашку – ты женщина! Должна… Остальное – блажь!
Первые слёзы и первое примирение.
Вот робкий разговор о детях и насмешливое: «Не терпится стать курицей?»
Вот встреча выпускников и завистливое подружек: «Анька! Какой у тебя муж красавчик! Повезло же тебе!» И торопливое в ответ: «Да-да, конечно…» И галантный Владимир, одаривающий подружек Анны Юрьевны комплиментами… и Вовка Седов, всё время разговаривающий с приятелем в стороне от всех…
А потом дома скандал.
Потом ещё один.
У Владимира срочные дела… допоздна. И снова… И опять…
А у Анны Юрьевны две ночные смены подряд – сразу трое следователей выпали из графика: одна на больничный, а двое на учёбу.
Снова скандал и… развод.
И боль. Постоянная, нескончаемая боль.
Чем дольше звучит музыка, чем дольше Анна Юрьевна танцует с незнакомцем, тем сильнее боль.
Просыпалась Анна Юрьевна от слёз и от сожаления о своей загубленной жизни. А потом целый день неприкаянно ходила по больничному коридору или лежала, отвернувшись к стене и не реагируя на расспросы товарок по палате, медсестёр и врачей.
Когда врач выписывал её, то очень рекомендовал обратиться к хорошему частному психологу или в клинику неврозов. Он опасался, что Анна Юрьевна сведёт счёты с жизнью и очень сожалел, что не может задержать её в больнице – тут хотя бы под присмотром…
На следующий день после выписки Анна Юрьевна вышла на работу и её сразу же пригласили в прокуратуру – дать показания по поводу дела об исчезновении двух девушек. И она пошла.
В кабинете сидел чисто выбритый, жилистый мужчина лет сорока, в гражданской одежде и перебирал бумаги. Когда Анна Юрьевна вошла, он движением головы указал на стул рядом с его столом.
Анна Юрьевна, почему-то робея, присела и сложила руки на коленях. Она осматривала кабинет, но как-то отстранённо, словно это был не настоящий мир, а нарисованный в комиксах или на иллюстрации к скучной книге. А настоящий был там, где она танцевала с незнакомцем, где он дарил ей алую бархатную розу с тонким чудесным ароматом.
Наконец, мужчина оторвался от своих бумаг.
– Следователь прокуратуры Петров, – представился он и добавил: – Как вы себя чувствуете, Анна Юрьевна? – голос его был на удивление приятный, мягкий баритон.
Анна Юрьевна вздохнула и кивнула:
– Спасибо, уже лучше.
– Извините, что вызвал вас сюда. По-хорошему нужно было бы встретиться с вами раньше, но ваш лечащий врач категорически запретил все встречи. Сказал, что мы и так загнали вас, как загоняют лошадей.
В голосе следователя прокуратуры неожиданно прозвучало сочувствие, и Анна Юрьевна с удивлением посмотрела на него.
Не дождавшись ответа, следователь продолжил:
– Вы непосредственно общались с девушками перед их исчезновением, расскажите, что там произошло?
Анна Юрьевна молчала. Она снова окунулась в розовый аромат, витавший тогда в квартире, и снова услышала чарующую музыку из своих снов. И если учесть, что сейчас она не спала, это испугало её.
Следователь, снова не дождавшись ответа, пояснил:
– Понимаете, я расспросил ваших напарников, но они были в коридоре и ничего толком не видели, да и к вашему разговору с пострадавшей и свидетельницей не прислушивались. Анна Юрьевна, что там произошло?
Анна Юрьевна пожала плечами и взглянула на своего собеседника, как на картинку из сна – на одну из длинной череды картинок, отражающих её прошлое. Она не знала, о чём сейчас говорить. У неё время от времени бывали мысли или даже фантазии по поводу того, что произошло. Но это были фантазии, а не факты. Следователь поднимет её на смех. У неё в голове всё ещё звучали слова Владимира, когда она попросила его проявить хоть немного романтики: «Баба, со своими бабскими глупостями!»
Поэтому Анна Юрьевна собралась с силами и прочистив охрипшее вдруг горло сказала чужим, казённым голосом:
– Да ничего особенного не случилось. Я допрашивала хозяйку квартиры и её подругу и попросила посмотреть, не пропало ли чего. Девушки прошли в комнату и сначала одна, а потом другая упали в обморок. Мне тоже стало нехорошо, остальное я почти не помню.
Следователь покачал головой. Он примерно такого ответа и ждал, но всё равно был несколько разочарован – он надеялся, что разговор с Анной Юрьевной приподнимет завесу над тайной. Но этого не случилось. Можно было отпускать свидетельницу – Анна Юрьевна уже готова была подняться и уйти.
И тут случилось странное: следователь вдруг отодвинул все бумаги в сторону и тепло улыбнувшись, спросил:
– Хотите чаю?
– Что? – не поняла Анна Юрьевна.
– Чаю… У меня есть хороший чай. Превосходный букет…
Анна Юрьевна неуверенно пожала плечами и вдруг кивнула.