Страница 121 из 130
– С чего ты взяла? Кто дал тебе право решать за меня? – он сжимает мои руки своими, от чего опять возникает чувство дежавю. Только вот руки не те, меньше и все в маленьких мозолях.
– Никто, – улыбаюсь ему в спину, чувствуя что-то похожее на радость или облегчение. – Разве то, что я болею тобой уже восемь лет. Не думаю, что то, что ты чувствуешь ко мне столь долговечно.
Он не ответил на мои слова, и я грустно улыбнулась еще раз, собираясь убрать свои руки от него и свои чувства из своего сердца.
– Но раз ты любишь меня, разве тебе этого недостаточно? Или может ты уже любишь другого? – его тихий голос и поглаживание моих рук успокаивает, есть в нем что-то такое завораживающее.
– Мне бы избавиться от чувств к тебе, – говорю с улыбкой, пока по щеке течет первая слеза. Говерла поворачивается ко мне лицом, сжимая мои руки в своих.
– Зачем тебе это делать, Даш? Мы с тобой свободны, можем просто уйти отсюда и никогда не возвращаться, плюнуть на все эти чертовы законы, – его пальцы нежно гладят по щеке, так что я невольно закрываю глаза, принимая эту ласку. – Только ты и я, больше никого. Я защищу тебя, обещаю.
Когда-то я бы отдала все за эти слова, за эту надежду на счастье. Раньше я бы чувствовала радость, неописуемое счастье, но не сейчас. В моем сердце боль и огромное сожаление.
– Слишком поздно Юра, – отвечаю, опуская глаза, потому что слезы предательски катятся по щекам.
– Почему? – его голос тихий и какой-то потерянный.
Ответ застрял в горле комком, я не могла его выговорить, слезы текли по моему лицу все сильнее так, что все плыло перед глазами.
– Почему, Даша? – повторил он, стирая слезы с моих щек руками. Слишком нежно, слишком приятно, слишком сильно хочется от этого плюнуть на все свои принципы и убежать с ним далеко-далеко.
Нужно это прекращать, пока еще могу. Вырываюсь из его рук, отхожу на несколько шагов, чувствуя себя пьяной от его слов и прикосновений.
– Почему?! – повторяет он свой вопрос и мне не остается ничего иного как ответить.
– Потому что она любит тебя, – говорить это тяжело, но я пересиливаю себя. – Эта глупая дурочка любит тебя, по-настоящему, как я. Потому и ведет себя как идиотка, потому и постоянно пытается тебя то соблазнить, то взбесить своим поведением. Кристина по-другому не умеет, или так по-глупому, или просто по-настоящему.
– Ты думаешь, мне есть дело до ее чувств, если я хочу тебя?! – он разозлился, пытается схватить меня за руку, но я отступаю.
– Тебе нет дела до ее чувств, но мне-то есть! Она моя сестра, пускай и двоюродная, я люблю ее!
– Настолько, что готова отказаться от меня?! – он все больше злится.
– Настолько, что готова отказаться от своих чувств к тебе, чтобы вы были счастливы. Вы уже связанны этим ритуалом, этого я не смогу никак изменить. Она нравится тебе, ее ты сможешь полюбить по-настоящему, я уверена! Так будет правильно. – Последняя фраза далась мне с трудом, я говорила ее себе, чтобы не поддаться.
Юра взвыл, резко схватил меня за плечи и затряс:
– Да я тебя люблю, дура! Как ты не понимаешь?!
– ЮРА! – резко кричу на него, ибо силы уже на исходе. Вырываюсь из его рук и теряю терпение. – Не манипулируй мною как остальные! Ты ушел из стаи не для меня! Хоть ты не говори, что я тебе что-то должна!
Он отходит назад, его глаза смотрят на меня тем же взглядом, от которого ужасно ноет сердце.
– Вот значит, как ты заговорила… – в его словах полно яда, но я не собираюсь утешать его.
– Я благодарна тебе, что ты был в моей жизни. Но теперь тебе лучше уйти, – закрываю глаза, сдерживая слезы и порыв обнять его.
Юра взвывает, слышу хруст выломанной двери на кухню, но даже не вздрагиваю. Дальше слышу шум открывающего замка и громкий хлопок входной двери.
– Ну вот, теперь убирать придется, – философски заметила Кристина, вот только в этот раз я не собираюсь этого делать. То, что она не спит, я поняла сразу. Кристина должна выпить очень много, чтобы так сильно окосеть.
Резко выдыхаю и собираюсь уйти из кухни. Она останавливает меня на пороге, собираясь мне что-то сказать.
– Даже не думай меня благодарить, – говорю, еле сдерживаясь. – Но и за должок не смей списывать. Я тебе никогда ничего не была должна.
***
Смысла оставаться жить с Кристиной у меня больше нет. До самого утра я собирала свои вещи в свой дорожный красный чемодан. Потом убиралась, чтобы оставить после себя комнату в чистоте. Кристина ушла к себе и меня больше не трогала, и я этому даже была рада.
Утром я собралась, оставила ключи от дома на полке и ушла, захлопнув дверь. Эта часть моей жизни закончилась, но я не испытывала облегчения. Мне до боли хотелось просто поплакать, в доме я не могла, не хотела, чтобы сестрица злорадствовала. Сейчас это тоже не имеет смысла, только лицо на морозе распухнет. Я сразу направилась в деканат, где довольно легко выпросила себе комнату в общежитии на территории университета. Потом наконец-то, заселилась, причем все это получилось у меня настолько быстро, что я даже на пары не опоздала. Больше всего меня обрадовало то, что в этот день пар по высшей математике не было. Лев Викторович меня все еще пугал. Так что я в коридорах все время оборачивалась, лишь бы не встретиться с ним лицом к лицу. После второй пары я решила зайти перекусить в буфет, там и увидела преподавателя математики, о чем-то беседующего с другим учителем. Аппетит как-то сразу пропал, включила заднюю и почти сразу столкнулась с кем-то.