Я тебе не верю

Закрываю кран и поворачиваюсь к нему лицом, оставаясь в кольце его рук.

– Может, тогда перестанешь играть со мной как с остальными? – ему легче смотреть в глаза, он совсем немного выше меня.

Серые глаза смотрят очень внимательно, он так близко, что, если захочу, смогу его поцеловать. Мне хочется коснуться его кудряшек, опровергнуть глупое чувство, возникшее в пьяном бреду – что Кай лучше. Нет, конечно, не как человек! Человек из него ужасный, но вот любовник… Любовник? Ох, да о чём я думаю?! Не было ничего же, почти. Но того, что было, мне хватило сполна на всю жизнь, как очень важный жизненный урок. Но вот поцелуй, мне казалось, его был намного приятней, чем Юрин. Хотя, что тут сравнивать, что тот, что этот на самом деле не хотели меня целовать, вообще не хотели. По своей воле уж точно. Чувство, что выпила я сегодня слишком мало, мелькнуло в голове.

– Я не играл с тобой, – вдруг стал он серьёзным, так что я не выдержала и засмеялась. Да кому он это говорит? Мне? Я же столько лет его люблю! Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, на что он способен.

Мой смех затянулся так, что чуть не перерос в истерику со слезами. Он схватил моё лицо одной рукой и сжал, чтобы я успокоилась и смотрела лишь на него.

– Я не играю с тобой, – повторил он шепотом, не мигая и гипнотизируя своими большими серыми глазами. Мне хочется поверить в его слова, но я не верю. Его губы почти касаются моих, но я упрямо шепчу:

– Не целуй меня.

– Почему?

– Потому что я хочу, – вырываюсь из его объятий, уклоняюсь от поцелуя. Мне хочется убежать, но некуда.

– Хочешь, чего, Даша? – он злится, от этого его голос приобретает рычащие нотки.

– Не понимаешь? – поднимаю на него глаза и смотрю на него снизу вверх.

– Не понимаю! – он делает несколько шагов ко мне, буквально нависая.

– Потому что я этого хочу, – повторяю, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана.

Он молчит некоторое время, пока я смотрю на свои израненные руки. Мне почему-то совсем не стыдно от того, что я в старых спортивных штанах и футболке всей в пятнах – одежде, которую я ношу только дома. Раньше я бы стеснялась, но сейчас-то зачем это делать?

– Тогда почему я не должен этого делать? – спрашивает он, опираясь руками на спинку дивана по обе стороны от моей головы.

– Потому что этого не хочешь ты, – прохладно говорю, меня начинает нервировать это место, слишком много неприятных воспоминаний. Какое-то мерзкое чувство подталкивает закончить этот разговор или хотя бы уйти из этой чертовой кухни.

– С чего ты взяла? – он улыбается знакомо, от чего становится неприятно.

– Юра… – нужные слова не находятся, а те что находятся слишком грубы. Его руки медленно съезжают мне за голову, тем самым приближая наши лица.

– Ты же сказал, что тебе надоела эта игра? – до чего же он настойчив, так что уже бесит.

Как оказалось – это именно то, что я должна была ему сказать, чтобы он отошел от меня. Юра отвернулся, зарывшись рукой в волосы на затылке. Я же осталась сидеть, лишь опустила голову и спрятала лицо за руками. Мне хочется разреветься, но я держусь. Хватит с меня! Я не простушка, которая ему что-то должна.

Резко поднимаюсь на ноги, но он все еще стоит ко мне спиной.

– Не понимаю, чего ты от меня хочешь? Зачем мучаешь меня? – говорю зло, почти срываясь.

– Я? Мучаю?! – он разворачивается, и я вижу, как вытянулись его зрачки. – А ты хоть представляешь, как больно видеть тебя с НИМ? Как противно терпеть твою сестру, только чтобы ты приревновала? Знаешь, как тошнит от мысли, что нас с тобой на самом деле ничего не связывает, а вот с альфой у вас чуть не шуры-муры? Неужели ты думаешь, что я просто так против деда пошел? Все из-за тебя Дашка! Из-за тебя! Потому что из-за его обещания у меня не было прав на тебя, как у Кая! Но все оказалось зря, потому что в игру вступила твоя вечно пьяная сестрица! Такой шалавы мир не видывал!

Громкая пощечина прозвучала раньше, чем я поняла, что сделала. Юра во все глаза смотрит на меня, его щека красная от удара, моя ладонь ужасно болит.

– Не говори так о ней, она моя сестра, – говорю, опуская ладонь и взгляд.

Он отворачивается, и я вижу, как он тяжело дышит, пытаясь унять злость.

– Повернись, – прошу его, но он как будто не слышит. Его грудь вздымается все чаще, так, как будто скоро превратится. Подхожу к нему со спины и делаю то, что давно хотела сделать: выговариваюсь и обнимаю его.

– Я люблю тебя таким, какой ты есть, Юра. От меня тебе не нужно прятать свою злость и боль,– сцепляю руки в замок на его животе, мне кажется, что вот-вот он вырвется, и я не успею высказаться. – Люблю уже очень давно, чтобы знать все плохое в твоем характере и все хорошее. Знаю, что тебе нравится и что нет. Так что могу с уверенностью сказать, что то, что ты чувствуешь ко мне не любовь.