Страница 96 из 145
Клара
Мне жутко хотелось напиться до беспамятства. Вот только ноги сами принесли меня к общежитию. Состояние моё никак нельзя было назвать удовлетворительным. Силы почти на нуле, последняя вспышка гнева стоила мне слишком много. Глаза почти сами закрываются, ноги еле двигаются. Какая там сила или аура, я спать хочу! Возможно это из-за перенапряжения. Никогда еще моя аура не набирала таких размеров и силы, мне казалось, что я растворилась в воздухе. Довольно жуткое чувство, которое я так и не заметила, поскольку была слишком зла и удивлена. Мне казалось Отто в полной его власти, его мальчик на побегушках. Но потом он спас меня.
Вообще что я за дура такая? Он трупы детей в колбах держит! Как сейчас, вспомню, так внутри все холодеет. Дело не в том, что это как он выразился эмбрионы в банках, дело совсем в другом. Когда я их увидела, у меня внутри как будто все оборвалось. Просто если я беременна, то, что он сделает с таким «ценным» товаром как наш ребенок? Расчленит, а потом засунет в точно такую банку? Да и его слова, о том, что он меня по частям в такие банки засунет, так больно ранили меня. Мне, правда, казалось, что я значу для него больше чем объект какого-то исследования. Но, увы, я видела то, чего на самом деле не было. Обманула сама себя в который раз.
Сколько раз я в свое жизни была влюблена?
Первый раз, еще в детдоме. Марк был таким хорошим, обходительным и честным. Никто после него не относился ко мне так хорошо, но и никто так сильно, как он не принимал моих чувств. Сейчас мне кажется, что проживи Марк дольше, возможно я бы в нем тоже разочаровалась.
Во второй раз это был Иван, куда без него?! Он в отличие от Марка не делал вид, что не замечает, как я к нему отношусь. Вот только он этим пользовался, долго и отвратительно уничтожая меня как личность, используя только как свой козырь. У нас не было ничего серьёзного, даже не целовались никогда, да я в принципе и сама не хотела. Мне в то время нужно было совсем другое: ощущение семьи и заботы. Что же еще нужно детдомовской девочке, потерявшей всех людей, которых любила? Незначительные знаки внимания и глупые комплименты бросались им в ход только тогда, когда он от меня чего-то хотел. Главное я начала понимать, что меня глупо использовали только после того, как застала его с тремя девицами в разгаре веселья. Вот и случилась у меня вспышка гнева, после которой не стало дома Ивана и главного штаба банды.
Третий – Нальнар. С этим все очень сложно. После Ивана мне на парней смотреть не хотелось, а если и хотелось, то с приличного расстояния. Эльф покорил моё сердце совсем не сразу, и как я теперь понимаю, совсем не своими стараниями. Все дело в контрасте, на фоне других парней из училища он весьма выделялся. Вежливый, обходительный, добрый – ну просто мечта. Вот только, как оказалось, пить ему нельзя, потому как становится таким же гадом как другие. В тот раз, наученная горьким опытом с Иваном, я не пыталась привлечь его внимание. Только в выпускной сорвалась, не ожидая, что он таким окажется.
Четвертый – некромант. Нет, ну а чего от него можно было ожидать? Банки с частями тел и детьми, кладбище перед домом – ну типичный некромант из страшных сказок. Вот только мне показалось, что это всего лишь мишура. Его способ соответствовать этому вескому званию – великий и ужасный некромант.
Вздыхаю, мне тяжело не думать о нем, но еще хуже думать. Я опять пытаюсь его оправдать, это бесит меня. Странное состояние, я знаю, что он козел. Знаю, что он некромант, но не чувствую к нему, даже жалкой ненависти. Это так странно.
В тот момент, когда он лишил Отто жизни снова, я почувствовала ужасную злость и облегчение в то же время. Злость от того, что он убил человека, которого я считаю своей семьей. Облегчение, от того, что Отто обрел наконец покой, которого явно заслуживает за все пережитые страдания.
Как ни странно, но на пике своей злости я поняла, что не хочу его смерти. Не хочу его страданий, все, что мне захотелось в тот момент – больше никогда не встречать обаятельного, но в то же время опасного некроманта.
На первом этаже общежития было очень шумно, собралась толпа, перегородив путь к лифту. Собралась пройти с помощью своей ауры, но вдруг почувствовала, что не могу ею воспользоваться. Невольно застыла в удивлении. Как так получилось? Из-за усталости? Да, наверное, все из-за нее. Слишком много злилась, вот и перегорела как спичка. Стоит, наверное, выспаться и поесть и все пройдет.
— Попа, ты что натворила?! – закричала Тамара, где-то в середине толпы. Что-то хрустнуло и я, забыв про усталость, попыталась растолкать всех как есть, руками. Правда, зря, потому что у моей Пепы как оказалось, уже был защитник.
— Тамарка, не трогай ее, – если бы сама не видела, как наш местный шут Костромской встал между девушками, защищая мою подругу, никогда бы не поверила.
— Ты что с дуба рухнул, Костромской? Какого чёрта ты защищаешь эту дуру?! – девушка попыталась достать ее, но была схвачена за локоть ее парнем.
— Тамар, оставь ее в покое. Ей и так плохо, – Юра попытался оттащить ее подальше, но в дело вошла ее подруга, Татьяна. Она отпихнула Костромского и нависла над бледной Пенелопой. Ее худощавое лицо, как всегда, воплощало для меня само понятие слова – коварство. Это простые обыватели и одноклассники не видели в ней ничего кроме примерной тихой девочки, одной из подопечных главной стервы училища – Кристины. Вот только я давно поняла, что эта девушка опытный и расчетливый кукловод.