Страница 35 из 145
Клара
— Сейчас же, — добавила конкретики к приказу и тело полыхнуло болью.
Дрожь пошла от ног к рукам, и я приняла приказ, не давая себе упасть на пол. Пошла к нему, нет побежала, стараясь сосредоточиться только на желании коснуться его тела.
Игнат кричал, просто выл от боли, судорога волна за волной мучила его тело, заставляя корчиться от невыносимых спазмов. Прижала к себе, он уже не мог сопротивляться, он только кричал. Нас обоих охватило его пламя, пол и местами уцелевший потолок снова обдало огнем, казалось вот-вот и крыша рухнет на нас. Меня особо это не беспокоило, все что меня занимало — это его боль, я как могла пыталась заставить его сдаться. Целовала, обнимала, гладила, прижимала к своей не очень объемной груди и, раскачиваясь из стороны в сторону баюкала, как ребенка.
— Пожалуйста, прошу тебя… — не приказывала, зная, что еще один приказ он может просто не выдержать. По крайней мере, Пепа случайно задала мне еще один приказ, когда я не исполнила предыдущий, и я вот так же валялась на полу. Тогда я потеряла сознание от болевого шока впервые в жизни.
Он не сдавался, его боль переходила в ужасную агонию. Он все смотрел на меня, пытался что-то сказать, чтобы отменить мой приказ, но, увы, не знал, что это невозможно. Его могу отменить только я, и то, что касательно его — он же сможет отменить, только ту часть, что касается только меня.
— Пожалуйста, всего одни раз… — шептала в своем бессилии, утопая в жалости к нему.
Он не сдавался, я просто чувствовала, как жизнь медленно покидает его тело. Даже некромант ничего не мог поделать против этого проклятого зелья. Что же ты за зелье сотворила, Пепа? Но хуже всего, что же я наделала?!
Взглянула в его глаза и утонула в боли, ярости замешанных на немом обещании убить меня при первой же возможности. Мне стало больно, кажется даже больнее, чем ему сейчас. Что-то мокрое стекло по щеке и капнуло ему на лоб. Игнат посмотрел на меня, с уст сорвался вопрос, который мучил меня давно, но признаться себе, что хочу его задать хоть кому-либо я не могла.
— Настолько… противна? — смотрю в глаза, не читаю его эмоций, просто погружаюсь как в прорубь.
Мои руки дрожат, больше не могу держать его голову, чтобы он не ударился ею об пол. По моему телу знакомо уже прошли судороги, для себя я уже все решила — осталось только озвучить.
Отпущу его, попрошу забыть эту ночь и просто уйду, судорога перешла на все тело, понимая, что я нарушаю приказ. Боль приняла в свои объятия, но тут же уступила удивлению.
Почувствовала, как мужские руки с длинными пальцами схватили за плечи и подняли с пола. Он поцеловал, холодно, но с желанием. Тело вздрагивало, но не болело, подсказывая, что я уже снова не противлюсь приказу, но сама я не понимала, что происходит. Дрожь в теле прошла, сменившись сладкой истомой, длинные пальцы жестко ласкали грудь и до боли сжимали затылок как будто еще немного, и я попытаюсь вырваться.
Меня резко толкнули на спину, я, не ожидавшая такого поворота, свалилась опять на свою бедную попу. Не дожидаясь пока приду в себя, Игнат резко дернул за левую ногу и потянул, заставляя перевернуться на живот. Ногу отпустили, вместо этого сильные руки схватили за талию и заставили принять не двусмысленное положение на четвереньках.
Напряглась от чувства предвкушения и банального ужаса. Почему-то некстати вспомнился 34 том мемуаров куртизанки, где она рассказывала о своих приключениях с любителем нестандартного секса.
Что-то моей попе стало страшно, он же фетишист хренов! От него всего можно ожидать, так я еще и не уточнила, как именно он будет заниматься со мной любовью. Он склонился, нагнулся к моему уху. Моя пятая точка в ужасе напряглась, почувствовать такого размера агрегат ей, как и мне, совсем не хотелось.
Ухо обожгло горячее дыхание, язык прочертил дорожку от мочки до вершины уха это вызвало большие мурашки по всему телу так, что стало холодно и, если бы не его пламя, я бы замёрзла.
— Нежным не буду, — шепнул на ухо и укусил за мочку, почти мурлыкание: — Будет больно.
Дернулась, пытаясь убежать, но руки сильно сжали бедра, пока губы жадно целовали шею. Дернулась еще раз, те же почему-то сильные руки сжали бедро, а потом обхватили за талию заставляя прижаться к его телу.
Поцелуи на шее стали жестче, попыталась отбиться рукой, но он, зараза, еще больше навалился сверху, и пришлось упереться о пол двумя руками, чтобы не свалиться вместе с ним.
Вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли, когда это, наконец, случилось. Стержень скользнул туда куда следует, теплая кровь потекла по ноге.
«Ничего, терпимо»— подумала, пока этот гад, не давая даже привыкнуть, безжалостно начал меня трахать!
Руки больно сжимают грудь, а то еще что мягкое и мое! Перед глазами все зеленое, а я все жду. Чего? Так в мемуарах куртизанки чётко написано, что должно прийти удовольствие и наслаждение, так что жду я в идеале оргазм. У меня же было только раздражение, боль и ноющее плечо, которое этот гад уже чуть не до крови зацеловал!
По идее я должна мирно терпеть пока он, наконец, закончит и потом со спокойной душой его прибить. Но на деле я все больше злилась: на него — за то, что такой садист жестокий; на себя — за то, что сама этого захотела, на куртизанку — врет она все, зараза похабная! Но больше всего было обидно за свой первый и, наверное, единственный раз.