Страница 21 из 145
Да не такой он страшный, как говорят люди. И что мне теперь с ним делать? Кто его знает, бывают ли от некромантов дети? И вообще, что у них за гены, не будет ли ребенок, потом от них страдать?! Я никогда не болела, но кто его знает, что ребенку достанется? Вот почему я этого эльфа в койку не утащила?! С ним проблем было бы намного меньше! Он же там, какой-то по счету принц эльфов без права на трон, у них дети не болеют. Закрыла лицо руками, вздохнула снова. Как же тяжело мужика в койку затащить стало! Как только моя мать-гномиха великана в койку затащила, если обычного некроманта я уже час наверное уговариваю?
Игнат появился передо мной снова, не слышала его шагов, но зато хорошо почувствовала, когда его руки убрали мои от лица, а его губы безжалостно впились в мои. Горячее тело прижалось к моему, кожа начала пылать. Но это были еще цветочки, потом все внутри заполыхало и уж точно не от желания. Ну, что-то мне подсказывает, что от страстного поцелуя не должна болеть каждая клеточка тела. Адская боль пронзала все тело иголками, может это заклятие какое-то, кто этих магов знает, что у них там за заклятия бывают. Но целовать-то меня зачем, неужто я ему и правда понравилась? Кажется, я теперь понимаю, откуда взялось выражение "поцелуй смерти".
Ну и что он собирается делать? Боль все увеличивалась, этот маг еще и за талию меня прихватил — думал, свалюсь от излишка чувств? Ага, сейчас! Чтобы дочь великана от такой боли падала?! Да ни в жизнь!
Больно, конечно, непонятно, что этот маг такое сделал, чтобы поцелуи такие болезненные были? Хотя какие поцелуи, он просто заставил открыть рот и таким же образом открыл свой, прижимаясь губами. Ну что это такое?! Как мне мужика насиловать, который даже целоваться не умеет, до такой степени, что даже больно?!
Плюнула на боль (фигурально), прижалась к волосатому торсу своей слегка возбужденной грудью с удовольствием, немного пришлось встать на носочки, но ничего, терпимо (хотя может я просто замерзла, а он горит как спичка — тепло).
Рука зарылась в его волосы на затылке, ощущение просто божественное! Всунула ему в рот язык, заставляя целоваться нормально. Мне даже ответили на поцелуй, попытался вытолкнуть мой язык своим изо рта, но ничего у него не получилось. Зато у меня еще как получилось! Внизу живота приятно тянет, поскольку в пах упирается весьма весомый агрегат. Застонала, прижавшись еще ближе, немного привстала на цыпочках, так, что его стержень скользнул между ног.
Меня резко толкнули, так что я не успела среагировать и свалилась на спину. Отшибла себе зад, при этом все равно слегка улыбаясь выжидающе уставилась на мужчину. Надеюсь видок у меня соблазнительный? Упершись на локти сижу на полу раздвинув колени в вязаных чулочках. Отец моего будущего ребенка стоит с рожей отвращения, при этом лицо у него снова стало старше — лет на сорок. Вот что у него с рожей-то постоянно творится? То молодой, то старый…
— Сумасшедшая, — проговорил он, мне уже начинает казаться, что он уже силой пытается чувствовать ко мне отвращение.
Ну что с тобой не так, некромант? У вас, что религия спать с женщинами запрещает?
— Ну и что? Долго еще будешь ломаться? — села, сложила руки под грудью и ножки в чулочках красиво.
Вон как на чулки-то таращится, фетишист хренов. У меня такое чувство, что это мне, как девушке положено ломаться, а ему как мужику меня склонять. Мда… Не тот уже мужик пошел! Хлюпик.
— Великанша, — наверное я его вслух назвала, вон как загорелся снова.
Вздохнула тяжело, голос приятный, но я уже борюсь с желанием заломить ему руки и трахнуть самой. Ой, как некрасиво выразилась, но зато точно описала то, что мне хочется.
— Ну чего ты так ломаешься то? Противно? Глазки закрой, носик зажми… ну или я тебя вырублю, без сознания до утра поваляешься.
Говорю как с маленьким, даже губки надула, и чтобы добить самолюбие страшного некроманта пальчиком поманила и сказала:
— Не бойся, бо-бо не будет.
Повалил на пол, сжег остатки ковра и мои чулочки, руки прижал над головой. Взгляд такой раздраженный, злой — а мне все нипочем. Приподнялась, пытаясь его поцеловать, но он рукой прижал обратно к полу и держит. Хорошо держит, прямо за грудь.
— Сколько он тебе заплатил? — заинтересованный взгляд и полное безразличие на то, что мы лежим, крепко прижавшись друг к другу голышом и предельно возбужденные.
Откуда эта чертова выдержка?! Любой другой уже наплевал бы на отвращение или что там я вызываю у него? В ответ ему молчание и слегка неуклюжие движения бедрами в попытке примоститься под нужный агрегат. Никто мне ничего не платил, но отвечать на его глупые вопросы я не собираюсь, пусть думает, что хочет.
— И где же Вальтер тебя нашел, такую… — начал он с тем же отвращением, пока я нервно не облизала губы.
Дыхание его сбилось, и он медленно и скорее всего даже незаметно для себя, начал нагибаться к моим губам. Замерла, потом не удержалась и прикусила губу почти до крови, от того, что не могу податься ему навстречу, отчего та моментально припухла.
— Толстая, страшная… — держусь из последних сил, пока его взгляд мутнеет от желания.