Страница 131 из 145
Игнат
Я пил и пил, и пил, все чувства в себе душил.
Кислый вкус на губах, во рту сухо.
Голова болит, и не только она.
Похмелье я могу вылечить на раз, но не ту боль, что где-то там в душе.
Так зачем пытаться, пускай будут у меня их две, боль в теле и моем нутре.
Если начал думать стихами, значит выпил бутылку-другую не с теми людями…
Людями? Людьми? Людишками? Человечками? Нет, все не то, рифму к чёрту потерял. Скосил взгляд на последний одинокий стеллаж в углу подвала. Там вроде бы были самые редкие и дорогие экземпляры, каждый стоит целое состояние. Помню, как долго их доставал на подпольном аукционе, с бешеной накруткой. Потом правда накрыл этот аукцион и все свои деньги назад прикарманил, но страна только выиграла от этой облавы куда больше.
Да гори оно все огнем!
Выпил остатки какого-то драного пойла с горла. Подбросил бутылку в воздух, подпалил ее родовым огнем и магией забросил в последний стеллаж. Колба с большой рукой горного тролля разбилась, жидкость в ней всполохнула и за мгновение другие колбы начали так же взрываться, поджигая все вокруг себя. Аккомпанемент громким взрывам составляет мой дикий хохот. Это же так смешно! До чертиков смешно, уничтожать свою коллекцию из-за слов какой-то великанши!
Да я сошел с ума, по той, что и дела до меня нема.
Опять рифма слегка не та. Да, бард с меня не очень, я и забыл, как в молодости по пьяни начинал говорить матерными стихами. Помню, Вальтер еще предлагал плюнуть на эту магию и податься покорять таверны всего мира. Он бы играл на гитаре, я бы стихи сочинял и пел. Скот все время говорил, что бабы из-за моего голоса плавятся как масло в летнюю жару. Мы ведь дружили раньше, когда учились в магической академии.
Когда эта дружба ушла, а появилась смертельная вражда?
После окончания учебы нас разнесла судьба, встретились только через многие года и только потому, что в наших жизнях появилась она.
Ну черт, снова я за своё!
Не знал, что Мила была невестой Вальтера, мы просто познакомились на очередном скучном балу во дворце. Эта женщина поставила мой мир с ног на голову, до нее мне ни одна женщина не нравилась так сильно. Всего за один вечер Мила покорила моё сердце, стала первым по-настоящему близким для меня человеком. С ней я мог говорить часами, о чем бы Мила только не захотела, или молчать, смотря на то, насколько прекрасна она во сне. Такая хрупкая, изящная, кажется вот-вот упадет, если ее не поддержать. Куда там тучной и крепкой словно медведь великанше! Ради Милы я был готов на всё, но не на абсолютно всё. Мама говорила правду, о том, что про некромантию я ей так и не рассказал, просто потому что не хотел, чтобы она меня бросила. Ведь дело даже не в том, что некромантами пугают всех еще с детства, дело в том, что на самом деле значит эта сила. Она действительно опасна, но не для самого некроманта, а для его второй половинки.
Даже от нее, даже от Милы, не хотел детей. А ведь я ее любил, очень сильно любил. Настолько, что даже возненавидел своего, пускай и бывшего, лучшего друга.
Что уж говорить о Кларе, которая просто свела меня с ума. Не спорю, чувствую к ней что-то, странное и очень непонятное. С одной стороны, хочу придушить собственными руками, с другой обнять и не отпускать от себя никуда и никогда. Странно это, очень странно.
— Мужик, ты меня пугаешь: то разрушаешь всё вокруг с диким хохотом, то в депрессию впадаешь, чуть не плача, — пока Отто не заговорил, я о нем и забыл совсем.
— Чтобы я плакал, да ни за что! — резко сажусь, чтобы посмотреть на этого самоубийцу, посмевшего ляпнуть такую глупость.
Все закружилось, особенно довольное лицо мелкого паразита, тошнота подступила к горлу. Нет, никаких резких движений.
Перебрал.
Опускаюсь обратно на операционный стол, достаю с нижней полки чистый спирт и выпиваю его почти залпом. Он обжигает гортань и течет по бороде и шее. Надеялся, что спирт меня вырубит, но куда там. Только тошнить начало сильнее, а мне раньше казалось, что умею пить. Видать последний ящик вина явно был лишний, надо было сразу спирта навернуть.
Пристально осмотрел развалины, бывшие когда-то моей шикарной лабораторией и с удивлением понял, что мне, на них плевать. Вообще по боку, на то что случилось с моим бывшим сокровищем. Может, когда протрезвею, даже ругаться буду на себя и остальных, что не остановили меня? Но сейчас одолевает желание уничтожать все, что было раньше дорого. Странное желание, как те чувства к ней, к моей вредной великанше.
Закрываю глаза, вспоминаю наш последний поцелуй, тот самый мучительно нежный. Зачем она вообще заговорила тогда? Лучше бы молчала, лучше бы не останавливала меня. Пускай я бы потом прибил, пускай бы злился до чёртиков, что не предупредила. Вот только она тоже не хотела быть моей женой, ей нужно то единственное, что я ей никогда не захочу дать.
Подбросил бутыль из-под спирта, поджег и бросил куда-то в стенку.
— Ты так от дыма задохнёшься, — прокомментировал мои действия Отто.
— Шел бы ты куда подальше. Достал, честное слово.