Страница 4 из 224
За закрытой дверью послышались негромкие шаги, заставив резко набросить тряпицу обратно, на портрет. Он обернулся и, бесшумно ступая по устланному ковровой дорожкой полу, остановился рядом с дверью.Недолгую тишину нарушил звонкий, просящий, девичий голосок, заставив сердце заколотиться в груди, подобно отбойному молотку:- Тетушка Епифания. Позвольте с вами утром на рынок сходить!Я помочь хочу.На смену ему прозвучал низкий и осиплый голос женщины:- Нет, Анечка. Я на рынок сама схожу. Да и рано из дому выйду, ты спать ещё будешь.- А вы меня разбудите.- не унималась девица, обладательница тонкого, приятного голоса. - Анечка. Девочка моя,- вторила ей женщина мягким, вкрадчивым тоном, словно объясняя ребёнку очевидную истину:- Тебе сейчас поменьше надо на людях появляться. Я ведь не со зла тебя с собой не беру. Лучше дома посиди, отдохни.- Но ведь ещё...- попыталась возразить девушка, но мягкий, настойчивый голос женщины её перебил:- Анечка. Нельзя, сама же понимаешь. Люди разные бывают, ещё сглазит кто.- А отца навестить вы мне разрешите?- с надеждой спросила девушка. Послышался тяжёлый вздох, а затем одобрительный голос женщины:- Эх. Отца навестить - дело святое. Я тогда как с рынка вернусь, попрошу Федота нашего повозку с лошадью одолжить. Да с тобой поеду. Наступившая тишина показалась вечностью. И прислушиваясь к внутренним ощущениям, Влад устало прикрыл глаза, прильнув виском к дверному полотну. Чувствуя чужой страх и неуверенность. И тут, словно в подтверждение этому, за дверью послышался грустный голос девушки:- Все же боюсь я, тетушка Епифания. А если он ругаться будет?- Не будет,- последовал уверенный ответ:- Тебя ругать теперь нельзя. И ссориться никому в твоём присутствии тоже нельзя. А руку на тебя поднять- так вообще грех страшный!В тоненьком голосе девушки прозвучало удивление:- Это, что же я теперь, неприкосновенная что ли?- Нет Анечка. Положено так. - женщина снова вздохнула, а затем ласково прибавила:- Ты отца не бойся. Он поймёт. Все поймёт и простит. Куда деваться то?Внутри больно царапнуло чувство вины. Но Влад, все ещё прислушиваясь к разговору, точно знал- это чувство принадлежит не ему. В то время, как недолгую тишину нарушил осиплый, женский голос, в котором удалось расслышать восхищение:- Вот смотрю я на тебя, девочка моя, да наглядеться не могу. Краше с каждым днём! Раньше то, как к матушке Ефросинье попала, так бледная ходила. А сейчас? Румяная! Щечки пухленькие! Красавица!Сердце на миг замерло, и возникло сильное желание распахнуть дверь и увидеть её. Но стоило руке потянуться к дверной ручке, как он одернул себя. Нельзя. Ведь никто не должен знать о его присутствии. Вновь прислушавшись к разговору, Влад снова услышал глубокий, мягкий голос женщины:- Во время матушка Ефросинья спохватилась, да тебя ко мне отослала. Но ты не бойся, девочка моя. Никто не даст тебя в обиду.Не смотря на то, что он слышал только голос женщины, Влад неожиданно для самого себя ощутил доверие к ней и её словам. Только теперь его охватило двойственное чувство, не позволяющее определить, кому именно принадлежит это самое доверие. В то время, как за дверью снова послышался тонкий голосок, полный благодарности:- Спасибо вам, тетушка Епифания. За все спасибо. - Не благодари, девочка моя. Ты же мне не чужая. А сейчас- иди отдыхать. На улице то ночь уже.И стоило услышать приближающиеся шаги, Влад резко отпрянул от двери, скрывшись в тени, у противоположной стены. В наступившей тишине послышался тихий скрип открывающейся двери, и мгновение спустя в комнату вошла молодая девушка.Сердце пропустило удар, а дыхание сбилось, стоило увидеть её. Она была невысокого роста, в белой сорочке, до самого пола. Длинные, чёрные волосы волнами спадали на хрупкие плечи. Красивое лицо украшал румянец, делая его ещё более очаровательным. Голубые глаза, в обрамлении длинных, чёрных ресниц широко распахнулись, а чувственные губы слегка приоткрылись, выдавая лёгкий испуг. Почувствовав на себе этот взгляд, Влад молча приложил палец к губам, бесшумно шагнув навстречу. - Здравствуй Анна.-бархатный голос стал хриплым и нежным, а сам он замер в паре шагов, смотря на неё ласковым взглядом. Испуг на лице девушки тут же исчез, уступив место радости. Счастливо улыбнувшись, Анна буквально влетела в его распростёртые объятия, крепко обхватив руками шею.Обвив руками её талию, он приподнял девушку над полом, прижимая к себе и заглядывая в её голубые, словно море, глаза. Каждый раз смотря в них, он пытался понять, почему эти глаза всегда так привлекали его. Манили в свой омут, заставляя отбросить все страхи и сомнения. Поддаться тому лучу тепла, который зарождался в сердце Влада всякий раз, когда взгляд соприкасался со взглядом этих чарующих глаз.Но тут из размышлений его вырвал её тихий, нежный голос:- Я чуть с ума не сошла, пока ждала тебя,- следующие слова она произнесла с толикой обиды:- Ты два дня не давал о себе знать!Проведя ладонью по её волосам, он виновато улыбнулся, ответив:- Прости. Мне нужно было уладить одно важное дело.Анна смешно надула губы, убирая руки от его шеи. Во взгляде чувствовалось беспокойство. - Лучше расскажи, как твои дела.- ласково попросил он, проведя пальцем по щеке девушки. Анна смутилась, и ответила:- Да нечего рассказывать. Ты ведь знаешь уже, что матушка Ефросинья отослала меня из монастыря. Она на мгновение замолчала, над чем-то задумавшись. В то время как он с большим интересом слушал, опустив ладонь на её плечо.- Тетушка Епифания, она очень хорошая женщина,- в тихом голосе девушки послышалась уверенность. На секунду показалось, что Анна старается убедить его в своих словах:- Она с радостью согласилась принять меня к себе. Я доверяю этой женщине, понимаешь ?