Страница 11 из 224
С серого неба срывался мокрый снег.
Люди, собравшиеся на похоронах, были исключительно из тех, кто очень хорошо знал девушку и ее отца. Этими немногочисленными людьми были послушницы монастыря, и несколько близких друзей Даниила. Каждый по очереди подходил к гробу, в слезах прощаясь с Анной, провожая ее в последний путь. Поцеловав ледяной лоб дочери, Даниил ощутил, как по щекам нескончаемым потоком льются слезы. Слезы горя, отчаяния и чувства вины. Грудь сдавило обручем боли, мешая вздохнуть. А сердце вновь пронзила тугая боль. Еще одно сокровище пострадало по его вине. И если Дарью Даниил просто не удержал, и она сбежала от него вместе со своим суженым, то младшую, Анну- он не уберег. И мысли об этом сейчас терзали душу настоятеля, разрывая на части. Только сейчас, стоя рядом с гробом младшей дочери, Даниил осознал, где допустил ошибку. Ему не стоило с горяча отправлять Анну в монастырь. Ведь он знал, что Анна не была готова к такой жизни. Полной запретов и смирения. И ее чистая, добрая душа все равно не смогла избежать самой роковой ошибки- любви. Не к человеку, а чудовищу, в человеческом обличье.
Проведя дрожащей ладонью по ледяным, окаменевшим ручкам, сложенным на груди облаченной в черную рясу Анны, Даниил судорожно вздохнул. На него давила истерика. Сдавливая судорогой горло и грудь, мешая нормально дышать. А горькие слезы все так же, нескончаемым потоком лились из покрасневших глаз. Боль и чувство вины не утихали ни на секунду, а накатывающая истерика заставляла мужчину судорожно вздрагивать. Неожиданно чья-то рука коснулась плеча настоятеля. И он вздрогнув, быстро обернулся, одернув замерзшую ладонь от рук покойной дочери. Рядом стояла Ефросинья. Голова женщины была покрыта черным платком, сочетавшимся с ее одеянием. На мокром от слез, морщинистом лице отразились сострадание, и тревога. Даниил осторожно коснулся подрагивающей руки женщины, и с болью в голосе просипел:
- Все в порядке, матушка Ефросинья.
Женщина продолжала смотреть на него с тревогой, но руку от плеча убрала, медленно отступив. Даниил бросил потерянный взгляд на гроб, к которому уже приближались четверо крепких мужчин, в черных одеждах.
Даниил отступил от гроба. И окинув взглядом присутствующих, тут же встретился взглядом со стоящим по другую сторону гроба священником.
Батюшка Ефим, облаченный в черное одеяние, с прискорбием наблюдал за тем, как гроб опускают в яму. Но стоило ему поднять голову и посмотреть на бледного, потерянного Даниила, как тот внутренне сжался. Ефим резал настоятеля злым, осуждающим взглядом.
Когда позднее священник приблизился к настоятелю и отозвал в сторонку, Даниил понял-разговор будет серьезный. От накатившей паники сердце пропустило удар. Но на мокром от слез лице не отразилось ничего, кроме боли и скорби. Мужчины отошли как можно дальше от людей, и священник не стал ходить вокруг, да около.
Ефим был на пол головы выше Даниила. Седые волосы -аккуратно и коротко подстрижены. Морщинистое лицо было бесстрастным, а карие глаза смотрели прямо и твердо.
Он был свидетелем появления на свет малыша. И прекрасно знал, кем является его отец. С момента появления на свет младенца, в душе Ефима зашевелилась ненависть. Основанная на прошлом, которое священник упорно старался забыть. Но не мог. Воспоминания о том, сколько боли и страданий принес в его жизнь Владислав Данмар, заставляли Ефима еще больше ненавидеть сына Анны. Хотя, подобное поведение не пристало священнику, мужчина никак не мог усмирить свои ненавистные чувства. И сейчас он желал лишь одного- избавиться от проклятого дитя, которое по его мнению являлось существом, не менее опасным, чем его отец.
Стоя напротив убитого горем настоятеля, Ефим резал мужчину тяжелым, выжидательным взором. А когда молчание затянулось, решил спросить прямо:
- И, что вы намерены делать с младенцем, отец Даниил?
Даниил собрал всю волю в кулак, и решительно выдохнул:
- Я оставлю его в монастыре.
На лице Ефима появилось удивление, которое быстро сменилось злобной усмешкой.
- Да кто же вам позволит?- с нотками сарказма вопросил священник, а мгновение спустя его тон стал более жестким:
- Этот младенец- дитя дьявола! И вы прекрасно знаете, что обязаны избавиться от него!
Внутри настоятеля все оборвалось. Но мужчина довольно быстро взял себя в руки. Слова Ефима больно задели его. Как же он может вот так взять, и избавиться от родного внука? В ответ Даниил подарил священнику строгий, несколько напряженный взгляд и резко возразил:
- Я не обязан убивать его! Мать этого малыша была человеком! И он имеет право на то, чтобы жить.
- Его отец-вампир!-негодовал Ефим, злобно сощурившись. Но это ничуть не смутило настоятеля. Он был готов защищать малыша, не смотря ни на какие доводы священника. Прекрасно понимая, что за чувства сейчас движили Ефимом.
- Мне все равно, кто его отец. Этот малыш-моя родная кровь! И я не позволю убить его!-повысив тон, резко ответил Даниил.
Лицо Ефима стало злым. А брови резко сошлись на переносице. Но Даниил стойко выдержал его взгляд, дав понять, что отступать не намерен.
Священник глубоко вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, а затем задумался, словно что-то для себя решая. Минуту спустя, он неожиданно спокойным тоном произнес:
- Хорошо, отец Даниил. Я дам вам один день на раздумья. И хочу сразу предупредить.-следующие слова прозвучали угрожающе: - Если этот ребенок останется жив, и если хоть одна живая душа в станице пострадает-я лично возьму на себя обязанность покончить с ним!
Даниил смирил его осуждающим взглядом, и вкрадчиво ответил:
- Можете на это даже не надеяться, батюшка. Мой внук никогда не причинит никому вреда. Я сделаю для этого все. Но знайте, что мое решение окончательное.
Ефим горько улыбнулся, и с досадой покачав головой ответил: