Страница 7 из 118
Наш городок не является ни столицей, ни провинциальной дырой - он представляет собой нечто среднее. Центр города весь застроен высотками и торговыми центрами, и в нем практически не осталось зелени, но до окраин застройщики пока не добрались. Нам с мамой повезло, мы жили на самой окраине, в районе, где пока еще можно встретить зеленые деревья, кусты и траву, конечно, не такую сочную и зеленую, как хотелось бы, но настоящую. Природы здесь явно недостаточно, но больше, чем в городе, - это однозначно.
Отомкнув замок, вошла в дом, отметив про себя, что эти несколько движений, повторяясь со времен школы, запечатлелись в моей памяти, и дошли до автоматизма.
Дом показался зловеще пустым и затемненным с приходом сумерек. В окна вливался свет, который уже и вечерним трудно было назвать.
«Почему я раньше не замечала этого жуткого времени суток?»
Я всеми силами старалась отвлечь себя от непонятного ужаса, охватившего меня, едва перешагнула порог дома. То и дело меня одолевали до смеха страшные предрассудки в виде оживших из фильмов ужасов тварей, которые поджидали за углом, прятались за дверью, в темной прихожей или шумели в комнате.
Мне было смешно представлять себя со стороны и в то же время странно понимать, что я единственная из всех моих друзей, никогда не реагировавшая на фильмы ужасов… боялась ходить по собственному дому вечером.
Зажгла повсюду свет, принимаясь за дела, и страх стал отступать. Начиняя курицу, старалась думать о завтрашнем дне, о друзьях, о Лорен, которую не видела уже около недели.
Во взаимоотношениях с Лорен все совсем иначе, чем с Сони. Она везде, всегда и всюду и, кажется, что ее энергии нет предела. Я всегда должна быть в поле ее зрения, иначе у нее возникает ощущение, что наша дружба себя исчерпала и, как ни странно, с ней чувствую то же самое - становлюсь другой - такой, как она - быстрой, болтливой и забавной. И меня это устраивает. Может, эта задорность и пройдет с годами, по мере взросления, но я буду одной из тех, кто знал ее такой взрывной.
Лорен обладает сильным магнетизмом, наверно, благодаря голубизне ее глаз. В ней все не сочетается и этим притягивает взгляд. Черные густые волосы и голубые глаза придают выражению ее лица элегантность и манерность, что также не сочетается со скоростью речи и быстротой в движениях. Она младше ребят на год и учится на втором курсе в нашем же университете, но чересчур умна для своего возраста. На правах подруги детства, она была представлена моим друзьям, и скоро влилась в нашу компанию, благодаря умению быстро налаживать контакты с людьми.
За ужином поделилась своими планами, и Мери (так я называла маму за глаза) осталась довольна моим решением присоединиться к друзьям в субботу. Не стала винить ее в том, что вмешивается в мою жизнь - это лучше, чем быть обделённой материнским вниманием (все-таки ситуация с Сони оставила большой отпечаток в моем сердце - я стала ценить каждую минуту рядом с мамой).
Мама - спокойная и самодостаточная женщина, довольно стройная и активная по меркам своего возраста. Ее благородные черты лица с глубокими и очень грустными глазами подчеркивают хронически уставший взгляд, появившийся в результате пережитого горя.
Отец умер, когда мне было три. Из этих давно минувших дней вспоминаются только слезы матери. После его гибели она очень долго не могла прийти в себя. Причину смерти отца я не знала и, поскольку эта тема до сих пор очень болезненна для матери, она никогда не затрагивалась мною. Было страшно снова увидеть в ее глазах зияющую пустоту, которая открывалась мгновенно, от простого намека о разговоре на больную тему. После смерти отца она так и не нашла в себе силы выйти снова замуж, и, возможно, я ей за это благодарна.
Мы еще немного посидели после ужина за чашкой чая и посплетничали о моих друзьях. Рассказала ей о последнем разговоре с Ником и тут же стала винить себя за излишнюю болтливость, глядя на ее расстроенное лицо. Заглаживая предыдущий диалог, призналась, что тяжело без Роба, а она тут же отметила, что с Сони они - гармоничная пара.
Мама относилась к выбору моих друзей очень скрупулезно и, прежде чем дать добро на то, чтоб отпустить меня с кем—то из них даже просто в кафе, требовала личной встречи в неформальной обстановке. Можно сказать, что все мои друзья прошли «фейс-контроль».
И пусть сегодня понятие «друг» немного поменяло свое значение, и другом может слыть даже тот, кто дал списать на контрольной - она старомодна в этом плане. Да и во многих других тоже. Для нее друг – это член семьи, а кого попало в семью не впустишь. И я полностью согласна с ее доводами.
Отправляясь спать, поцеловала маму и стала подниматься в свою комнату. По пути выключая свет, представила, как когда-то по этой лестнице поднимался отец, вот так же выключая свет и стараясь не шуметь, чтоб не разбудить меня, мирно сопящую в своей комнате.
Этот дом достался нам с Мэри от отца. Кроме нас у него была только мама, которая уехала во Флориду сразу после его смерти, и осталась там, выйдя замуж во второй раз. Бабушка жила получше нас, и это мягко сказано, поэтому безоговорочно дом был оставлен Мэри.
Поднималась наверх, вся в раздумьях о папе, бабушке и маме, когда на меня десятиметровой волной нахлынули все переживания прошлой ночи. Стало не по себе от понимания того, как легко забыла свои страхи и кошмары, мучавшие меня всю прошлую ночь. А теперь, стоя у двери в свою спальню снова, захлебываясь от воспоминаний, волнения и страха, приложила немало усилий, чтобы заставить себя дернуть ручку и открыть дверь.
Комнату заливал лунный свет, и в нем я отчетливо разглядела силуэт мужчины, сидящего на моем подоконнике. Страх внезапно улетучился, уступая место злости. Включила свет, готовая к серьезному разговору и выяснению отношений, с человеком, который пробрался в мой дом незаконно… Но его не оказалось на месте - комната была пуста. Подбежала к окну и распахнула его - на улице тоже никого.