История того мира

– Какому числу этот знак соответствует, – я ткнул пальцем в центр жетона. – Первый раз, я облажался, неверный ответ дал. Ну всё, думаю, конец, запорол, подвёл всех. А тут Виктор и говорит: «по правилам, если я все свои очки и бонусы отдам, то Нхоа, то есть я, будет иметь право на вторую попытку». «Лады, – отвечает Глава, – пусть Нхоа отвечает второй раз». Во второй раз, я снова облажался. Теперь, думаю, точно конец, ничего уже не спасёт. Но тут баба в ложе Совета поднимается, красивая, с обалденной фигурой, только кожа зелёная, и зачем-то наголо побритая. А баба-то не простая, а сама заместитель Главы Совета Рунал Рок!

– Рунал?

– Да! Представляешь, Ната, наш дед Степан, на самом деле – женщина! Оказывается на таких совещаниях, на которое я попал, по правилам обязательно должен присутствовать зам Главы. Вот Рунал, так же, как меня, временно в тот мир и вернули. Значит, дед Степан здесь в это время, тоже в коме валялся. Рунал – баба мировая. За Игру всех порвёт. Встаёт она и говорит Главе: «Ты что, пень старый, вообще опух? Чего ты ликвидаторам подыгрываешь? Ты забыл, что у меня, твоего заместителя, есть право наложить вето на твоё решение?». Ну, тот замялся, не знает, что и ответить, а Рунал ему: «Я накладываю вето на твоё решение, о том, что Нхоа неверный ответ дал. Пусть в третий раз отвечает». «Ладно, – говорит Глава, – только я у него за это право все хорошие очки заберу, и в Игру он больше не вступит; ни в эту, ни в последующую». Отвечаю я в третий раз. На это раз угадал: бесконечность, говорю, эта ваша штуковина означает. Короче, жетон мне дали, конец света отменили, в Игру вернуться разрешили, и даже половину очков вернули. Только не всё так просто. Через тридцать лет Совет снова соберётся, будут решать, что делать с Игрой. И если они решат, что мы, здешние люди, так же говняно себя ведём, что мы ничему не научились, не образумились – закроют Игру нашу. Вот, как бы так. Знаешь, Виктора жалко – без ничего остался. Теперь, когда он снова войдёт в Игру, его ждёт несколько очень непростых жизней. Всё придётся начинать сначала.

– Тоша, но ведь у тебя тоже половину хороших очков забрали. Что же теперь с тобой будет?

– Что будет? Ну, жизнь теперь, скорее всего, уже не будет казаться таким мёдом. Где-то придётся попотеть, покряхтеть, помучиться… Но, может быть, оно и к лучшему? Сама посуди. Я родился в Москве, в благополучной семье среднего достатка; ни забот, ни хлопот, всё, как маслу, по накатанной… Вроде бы и хорошо, но по сути – ты вне Игры, ты не развиваешься, не растёшь. Если же ты страдаешь, преодолеваешь трудности, проходишь через испытания – значит ты в Игре, значит, набираешь очки и опыт. Справимся!

– Тош, а что дальше было, после судилища этого?

– Ноги в руки, и сразу домой.

– Тебя же целый месяц не было!

– Натка! Ты забыла что ли? Там, в реальном мире минута – это наши несколько часов. Часов…

Я взглянул на время. Пора звать ребят, а то не успею.

– Натусь, а где остальные жетоны?

– Мой у меня. Остальные – у каждого по одному.

– Звони ребятам, пусть жетоны свои несут.

Ната набирает Саньку.

– Саня! Собирай всех и бегом ко мне.

– Привет. Что за срочность такая? Ты у Тохи была? Как он там, не оклемался?

– Собирай всех и прямо сейчас же ко мне. Вас ждёт сюрприз. Огромный! Жетоны иметь при себе.

– Виктор, что ли звонил?

– Бегом, сказала!

Я снова взял Нату за руку, посмотрел ей в глаза.

– Я должен тебе кое-что сказать. Через два с половиной часа ты, Санька, Жорик, Софа, вы все забудете, что с нами происходило. Забудете про Виктора, Игру, жетоны, про то, как мы спасали мир… Таковы правила. Люди не должны ничего знать об Игре.

– А ты? Ты не назвал себя, Антон.

– Я не забуду. Временно возвращённые по распоряжению Совета, не забывают. Таковы правила.

– Как же мы сможем забыть, Антон? У нас что будет провал в памяти?

– Нет. В вас будут вложены другие воспоминания за этот период.

Ната опустила глаза, помолчала.

– Как грустно, Антон. Ведь это – маленькая смерть.

– Смерть?

– Чем страшна смерть? Тем, что мы теряем память.

– Грустно, Ната, и одиноко. Ведь если я решу рассказать вам, обо всём том, что с нами произошло, вы же мне не поверите. Даже Жорик, даже ты. А Саньке я и говорить не хочу – засмеёт.

– Антон, как бы то ни было, тебе нужно записать эту историю.

– Зачем это?

– Так нужно. Я чувствую.

– Это будет выглядеть, как бред.

– Антон, это будет выглядеть, как фантастика, как фантастический роман. Но я уверена, что кто-то, возможно, многие, шестым чувством ощутят, что всё это – правда.

– И что это даст?

– Через тридцать лет для нашего мира наступит новый час «икс». Каким будет решение Совета? От чего оно будет зависеть?

– Оно будет зависеть он наших, блин, выборов. От выборов всех людей на Земле.

– Вот. И, может быть, твои записи, твоя, как люди посчитают, фантастика, хоть кого-то заставит задуматься, хоть кому-то поможет сделать правильный выбор.

– Знаешь, как-то слабо в это верится.

– Ну, ты же сейчас рассуждаешь, как Нагару, Антон! Он, ведь тоже уверен, что люди Игры безнадёжно испорчены, что пытаться хоть что-то поменять в них – бесполезно. А ведь нужно стараться, Антон, даже если, кажется, что это не имеет смысла – всё равно нужно. Надо верить, надо делать. Что тебе Белый Уткур сказал, помнишь? «Создавать, улучшать. В этом больше и смысла, и блага».