Страница 109 из 119
Один из двух пасущихся животных – мой Дрон. Мой любимый Дрон! Виктор хотел доставить мне радость и привёл к холму моего Дрона, вместе со своим Лапидом.
– Дружище, Дрон! – закричал я.
Мой криг, грациозно играя мускулами, галопом бросился ко мне. Он чуть не сбил меня с ног. Радость у этих животных проявляется столь же бурно, как у собак. Дрон принялся, словно кошка, тереться об меня своей огромной усатой мордой, и лизать моё лицо большим шершавым языком. Увернувшись от его наждачных ласк, я крепко обнял его за шею:
– Дружище, Дрон! Как же давно я тебя не видел! Как же я по тебе соскучился! Спасибо, Виктор!
– Всё, Нхоа, пора, – поторопил меня наставник, доставая из кармана штанов небольшой продолговатый предмет.
Да. Времени очень мало. Если мы поедем к зданию Совета на кригах, мы будем там не раньше, чем через четыре часа. Придётся воспользоваться сельмами.
Виктор щёлкнул пальцем по продолговатому предмету, величиною с карандаш. Предмет тут же начал расти в размерах, и превратился в удобное, элегантное кресло, похожее и на офисное, и на самолётное. Это и есть сельм – антигравитационное транспортное средство, предназначенное для быстрого перемещения на близкие расстояния. На сельмах мы доберёмся до здания Совета, минуты за три.
Я не люблю пользоваться сельмом. Виктор тоже этого не любит. Пользоваться им у нас вообще мало кто любит. Летать на сельме давно уже считается дурным тоном. На близкие расстояния мы предпочитаем ходить пешком или ездить на кригах. Нам комфортней быть ближе к природе, к естеству. Мы так привыкли. Но сейчас не тот случай. Вздохнув, я тоже достаю из кармана серую палочку сложенного сельма, и щёлкаю по ней пальцем.
С огромной скоростью мы несёмся над бескрайней зелёной степью, сплошь покрытой рукотворными холмами, не встречая никакого сопротивления ветра. Ездока сельма от него закрывает силовой защитный экран. Вскоре, на горизонте показалась зелёная гора, возвышающаяся над холмистой степью, разлетающейся от горы во все стороны на сотни километров. Вершина горы – абсолютно плоская площадка, размером с футбольное поле. Посередине площадки – величественное круглое здание, очень похожее на римский Колизей. Это и есть здание Высшего Совета Игры. Здесь проходят все его заседания, принимаются все важные решения.
Оказавшись над площадкой, я понял, что ждут только нас. Вкруг здания, на зелёном сочном газоне паслись криги. Больше тысячи кригов. Члены Совета, Высшее Программисты и все другие, допущенные до чрезвычайного расширенного заседания, как и заведено, в основном, прибыли сюда на своих четверолапых друзьях.
Мы с Виктором проходим под аркой центрального входа и попадаем на арену, становимся на самый её центр. Многоголосный гул стихает.
Внутри здание и впрямь, почти один в один – копия Колизея. Посередине большая круглая арена, вокруг неё многоярусные ложи со зрителями. Прямо по центру, на самом верху – ложа Высшего Совета, обрамлённая широкой тамаласовой рамой с диковинными узорами. (Тамалас – благородный металл, из которого изготовлены наши жетоны, металл, не существующий в мире Игры). Ниже неё – Ложа Высших Программистов. Ещё ниже – Ложа Великих Игроков. В самом низу – Ложа Рядовых Членов Совета. По бокам и сзади – множество других лож, для допущенных до чрезвычайного расширенного заседания: Ложа Кандидатов в Совет, Ложа Привилегированных, Ложа Награждённых, Ложа Старейших Игроков, Ложа допущенных по бонусам…
Все ложи полны. Решение быть или не быть Игре должны принимать достойнейшие.
По правую руку от меня, в первом ярусе – ложа сторонников сохранения Игры, по левую – ложа ликвидаторов.
В ложе Высшего Совета поднялся высокий седовласый, длиннобородый мужчина в лиловом балахоне. Это Эру Драман – Глава Высшего Совета Игры, Председатель чрезвычайного расширенного заседания. Из ложи ликвидаторов вышел ладно сбитый молодой человек, с кожей небесно-голубого цвета. Он прошёл на центр арены, и стал, слева от меня, справа от меня стоял Виктор. Я прекрасного знал этого человека океанической расы. Это – Нагару, лидер ликвидаторов.
– Высший Совет Игры приветствует тебя, гар Нхоа Нибел! – зычным, глубоким голосом произнёс Председатель.
Я низко поклонился.
– Высший Совет Игры приветствует тебя, гар Нагару Одру, глава комитета ликвидации!
Нагару отвесил поклон.
– Высший Совет Игры приветствует тебя, гар Виктор Сио, глава комитета сохранения!
Поклонился и Виктор.
– Чрезвычайное расширенное заседание Совета Игры, объявляю открытым, – словно священник на богослужении в храме пропел Председатель раскатистым басом, и, выдержав длинную паузу, продолжил:
– Уважаемые гары! Достойнейшие из достойнейших, мудрейшие из мудрейших! Мы собрались на этот чрезвычайный совет, чтобы решить, быть ли Игре. Имеет ли она право на продолжение, либо она должна быть прекращена, и стать частью истории и назиданий. Всё больше чёрных страниц вписывалось в историю мира Игры. Эти страницы стали чернить и наши души – души, вернувшихся из неё. Она перестала совершенствовать нашу природу, она лишались той основы, ради которой была создана. Лучшие из игроков, сделавших славу Игре, встали во главе комитета ликвидации. Они представили Совету исчерпывающее количество доказательств в пользу закрытия Игры, и Совет принял решение о её прекращении, дав полномочия на активацию программы ликвидации. Но, как оказалось, в мире нашем существует немалое количество людей желающих, чтобы Игра продолжалась, надеющихся на её исправление и улучшение. Во главу комитета сохранения встали не менее достойные и блестящие. Совет посчитал справедливым учесть и мнение меньшинства. Совет счёл необходимым дать шанс Игре выжить. Большинством членов Совета была одобрена Программа Испытания. В соответствие с этой программой, было решено выбрать пять кандидатов, проживающих, в нынешнем своём вступлении в Игру, рядовые жизни. Требования к кандидатам не исключали, наличия у испытуемых достаточно большого количества опыта прошлых вступлений, но при условии, того, что в нынешнем вступлении, он будет у них заблокирован. Таких кандидатов Совету предоставил глава комитета сохранения, гар Виктор Сио. Советом данные кандидаты были одобрены. Озвучу их имена. Гая Амара Руфь, гая Иглея Лила, гар Тобос Фело, гар Шкур Радан, и, присутствующий здесь гар Нхоа Нибел. В соответствии с утверждённой Программой Испытания названные представители, должны были, сделать предлагаемые им выборы из нескольких возможностей. Выбор ими одних возможностей, свидетельствовал бы, о безнадёжном ухудшении духовных качеств людей Игры, о вырождении у них мудрости сердца, и прочих свойств человеческой природы, которые должна укреплять и воспитывать Игра, а, следовательно, подтверждал бы верность решения о закрытии Игры. Выбор же ими других возможностей, говорил бы об обратном. За каждый правильный выбор, испытуемые должны были награждаться тамаласовым жетоном; первый же их неправильный выбор, автоматически приводил к подтверждению решения о закрытии Игры. Программа Испытания предусматривала свободную конкуренцию между комитетами ликвидации и сохранения в ходе её осуществления. К настоящему времени четверо из испытуемых – Амара Руфь, Иглея Лила, Тобос Фело и Шкур Радан сделали свои выборы. Все они оказались верными, и, таким образом, являются свидетельствами в пользу сохранения Игры. Остался последний выбор, пятый, и он за тобой, Нхоа Нибел.