Страница 28 из 79
Бодигарды лихо провели Татьяну по так называемым "зеленым коридорам" для Ви-Ай-Пи - так лихо, что она очнулась уже в бизнес-классе брюхатого "боинга".
Долетели - сели...
Сели - прилетели...
Жарко в Лос-Анджелесе, но в Далласе еще жарче. Спасибо Колину - тот позаботился о ней на полную катушку. Накрутил хвост Аарону Фридляндеру, и он все заказал по первому разряду. И "кадиллак" длиной в мерную милю, и президентский номер в отеле "Плаза"...
- А не покажете, где Кеннеди убили? - спросила Таня шофера, опустив кнопочкой стекло, отделявшее салон от водительского места.
- Сейчас туда проедем, мадам, как вам будет угодно...
Она была разочарована. Книжного склада, откуда якобы стрелял Освальд, уже не было. Снесли. А на его месте отгрохали офисный центр цвета коричневого бутылочного стекла.
- Это было здесь? - спросила она шофера.
- Да, мэм, именно здесь Джона Фицджеральда Кеннеди русские подстрелили...
- Почему же русские? - вспыхнула Татьяна.
- А вы разве не читали, что Освальд был агентом КГБ? простодушно улыбнулся шофер, дивясь такой провинциальной невинности и неосведомленности богатой голливудской дамочки.
Татьяна раздраженно подняла стекло. И вдруг припомнила строчки из Евтушенко:
И звезды - словно пуль прострелы рваные
На знамени твоем,
Америка!
"Идиоты! Какие они все идиоты, в своей безусловной аррогантной напыщенности, уверенные, что они - Америка - пуп земли!" - подумала Таня. Но настроение не испортилось. Она вся была поглощена предстоящей встречей.
* * *
Когда Павла вызвали в административный блок, он внутренне содрогнулся.
Не робкого он был десятка - Павел Розен, но после той акции устрашения, что провела администрация с показательной казнью Костаниди, каждый раз, когда его вызывали в "дом скорби", как по-уэллсовски, цитируя "Остров Моро", называли его между собой сотрудники лаборатории, каждый раз он внутренне съеживался.
- Что? В административный блок вызывают? - сочувственно спросил Павла начальник лаборатории высоковольтных разрядов, сидевший за убийство жены.
И когда Павел утвердительно кивнул, профессор-женоубийца кивнул на шутливую выписку из уэллсовского устава зверолюдей: "Не ходить на четырех лапах. Не жрать рылом из корыта". Кивнул и добавил:
- Ходи прямо, Пол, разве мы с тобой не люди?!
Точно сказано... Разве мы не люди? Мы все зверолюди, исполосованные вивисекторами из административного блока.
Остров профессора Моро. Шарашка в Ред-Рок...
Но чем там у Уэллса закончилось?
Сожрали там зверолюди своего администратора! Схарчили заместо "Педигри"!
"И только мы здесь, наоборот, - думал про себя Павел, только здесь, в этой шарашке, мы - наоборот - люди, превращенные в зверолюдей. Нас, наоборот, заставляют ходить на четвереньках, свободных от природы людей, бесстрашных от природы - нас запугивают тигровыми акулами в океанариуме!.."
Павел вошел в кабинет и дерзко посмотрел администратору прямо в глаза.
Прям как персонаж знаменитой картины Дейнеки "Допрос комсомольцев-добровольцев в белогвардейском штабе"...
- Администрация довольна вашей работой, мистер Розен, и мы хотим вас поощрить, предоставив вам внеочередное незапланированное свидание с женой, - сказал администратор, жестом предлагая присесть в кресло.
И кресло понадобилось. Понадобилось, потому что ноги подкосились.
Воистину - есть Бог! Он услышал его робкие неумелые вечерние молитвы!
И если великий кенигсбергский девственник вывел четыре доказательства существования Бога, то Павел теперь имел для себя пятое!
Бог его услышал...
- Во время свидания вы будете обязаны соблюдать оговоренные в нашем соглашении правила о сохранении тайны, - напомнил ему администратор, - вы не должны рассказывать вашей супруге, где и над чем вы работаете, вы ограничитесь той информацией, которую мы специально подготовили для вас в брошюрке - что и как можно рассказывать жене. В случае же нарушения этих правил свидание будет немедленно прервано, а вас ждет наказание в виде полного лишения свиданий и ужесточения режима содержания, вплоть до возвращения вас в тюрьму Брикстон Призон...
У Павла пела душа.
Вечером он, сам себе дивясь, вдруг поцеловал изображение Иверской Богоматери.
Видел бы он сам себя, будучи советским геологом или даже уже будучи топ-менеджером "Блю Спирит"... Он бы не поверил, что сможет так измениться и вдруг протянется губами к картонной вырезке из журнала!
Не ходить на четвереньках, разве мы не люди?
Не жрать рылом из корыта, разве мы не люди?
Не бояться администратора и его бассейна с акулами - разве мы не люди?
Я все расскажу Татьяне, разве я не человек?
Я не должен бояться! Они не тронут детей! Она уже слишком знаменита, они не посмеют!
* * *
Тюрьма, где, как ей сказали, теперь сидел ее ослик-Павел, называлась по-испански "Каса де Койот", а по-английски "Исправительное учреждение Министерства юстиции штата Техас" в Форт-Джэксон. Это было в получасе езды автомобилем по пустынной местности от крайней оконечности Далласа.
Эрон позаботился, и "кадиллак" был прикреплен за ней на весь срок ее пребывания в Техасе.
Ночь в гостинице была бессонной. Не потому, что Татьяне было некомфортно, или она всегда плохо спала на новом месте. Напротив, для нее был забронирован лучший номер в лучшем пятизвездочном отеле Далласа. А к переездам она привыкла, и обстановка уже давно перестала влиять на ее способность засыпать. Нет, причина была в другом. В том волнении, которое она испытывала: волновалась, как студентка перед госэкзаменом, как молоденькая девочка накануне первого свидания. Завтра был решающий день, судьбоносный день. Она твердо решила добиться от Павла чистосердечного признания в несовершенных им злодеяниях. А если они не были несовершенными?.. Такого она почти не допускала. Ее женская интуиция, шестое чувство, подсказывала ей: не виновен. И завтра, завтра развеются последние сомнения. Завтра...
Как медленно идет время, когда ты ждешь. Кажется, оно специально замедляет темп, чтобы поиздеваться над человеком, чтобы лишний раз доказать ему: ты всего лишь песчинка на дне океана жизни, ни на что не годная, ни на что не способная песчинка. Ты можешь только ждать, лежать на дне и дожидаться нужного тебе течения. Дождешься ли - тоже не тебе решать.