Страница 25 из 79
Наконец он заговорил:
- Нашу с вами деятельность, господа, вас, как директоров самых влиятельных департаментов, департамента внутренних расследований, и департамента системных разработок, а также меня, как директора всей системы Федерального Бюро, я рассматриваю как работу некого комитета по гарантии стабильности...
Гребински и Макгвайер молча смотрели прямо перед собой.
- А система стабильна тогда, когда нет утечек информации, продолжал Хэмфри Ли Берч. Гребински и Макгвайер молчанием своим как бы выражали полное согласие с тем, что говорил шеф. - Итак, учение о стабильности любой системы, будь то Нью-Йоркская биржа или система ресторанов "Макдоналдс", - основывается на незнании.. На незнании лишнего. Гребински и Макгвайер ели глазами своего руководителя. И вся система стабильности американского общества, и вся мировая стабильность основываются на том же самом принципе, на принципе изоляции мира от лишних знаний.
- Меньше знаешь, лучше спишь, - не удержался весельчак Гребински
- Именно, - кивнул Хэмфри Ли, - и даже не то что лучше спишь, а вообще, меньше знаешь, дольше живешь, потому как в дешевых детективах о трупах обычно говорили, он слишком много знал...
- Таким образом, шеф, мы берем на себя большое бремя заботы перед обществом, освобождая его от избытка знаний и принимая эти знания на себя, - хитро усмехаясь, закончил свою шутку Гребински.
Хэмфри Ли Берч скрестил пальцы обеих рук, помолчал, переводя свой взгляд с одного из собеседников на другого, и продолжил:
- Итак, система стабильности общества зиждется на предотвращении сакральной информации от утечки. Ведь, как сказано в Писании, не можно человекам видеть лица Его... И это об информации, потому как в начале было Слово, а слово - оно и есть информация.
- Шеф, вы говорили об этом, - Макгвайер позволил себе некое нарушение субординации, - вы говорили об этом в прошлый раз, когда вы решили учредить комиссию по проверке работы девятого отдела...
Хэмфри Ли снова скрестил пальцы и обвел присутствующих долгим взглядом.
- А знаете! - продолжил он. - А знаете, что русские в конце шестидесятых проводили собственное расследование убийства Кеннеди?
Гребински с Макгвайером синхронно вскинули брови, изобразив удивление.
- Ну и сигуранца вместе с финской контрразведкой могли на здоровье проводить свои независимые расследования, и что? возразил Макгвайер.
- Русские вам не сигуранца с финской разведкой, - ответил Хэмфри Ли Берч, - русские в конце сороковых увели у нас секрет самого секретного проекта, секрет бомбы, и это тоже было частью сакральной информации, господа...
Снова помолчали, прислушиваясь к тишине.
- Русские проводили собственное расследование, параллельно с Комиссией Госдепа, причем этим занималось здесь по меньшей мере три сотни русских агентов, причем лучших агентов, включая и дипломатов, и нелегалов. И они очень приблизились в своем расследовании к сути...
Хэмфри Ли вывернул сцепленные в пальцах ладони и слегка потянулся.
- Я не знаю, насколько они тогда приблизились к теме, но вы должны знать, что любая развитая скрытая система рано или поздно проявляет себя именно в некоторых движениях, причем убийство Кеннеди было именно того свойства, когда скрытая до поры система проявила себя. И здесь мы снова вернемся к понятию стабильности общества, господа. Комиссия не могла ничего найти, потому что Комиссия сама была частью той скрытой системы, а вот русские...
- Шеф, вы полагаете, что начальник "девятки" работает на русских? - снова проявляя вольность, перебил своего патрона Макгвайер.
- Мы сделаем так, что он будет работать на русских, ответил Хэмфри Ли, поворачиваясь в профиль и глядя на свою фотографию, где он был вместе с Гувером.
- Мне, как начальнику департамента внутренних расследований, - вступил в разговор Гребински, - было поручено установить наблюдение за начальником девятого отдела, и я уже докладывал вам о его недавних встречах в Майами, сэр.
- Да, в том и беда, господа, что мы одномоментно и часть системы и не часть ее, - сказал Хэмфри Ли Берч, - и если змея сама кусает себя за хвост, как в символе кольца, то мы, как несущие бремя обладания информацией, мы попадаем в ту часть схемы, когда оказываемся той самой кожей, которую змея периодически сбрасывает.
- Вы становитесь философом, шеф, - заметил Гребински.
- Причем китайским философом, шеф, - добавил Макгвайер.
- Недаром Ли - мое второе имя, - усмехнулся Ли Берч, слегка потягиваясь.
Все помолчали, снова прислушиваясь к тишине. Как в разведке вблизи линии фронта. Остановились послушать биение своих сердец.
- Но довольно трепаться, господа, - сказал наконец Хэмфри Ли Берч, - первый вопрос: где Питер Дубойс? И второй вопрос: как нам тихо слить начальника "девятки"?
- В ваших вопросах масса латентной восточной философии, шеф, - снова усмехнулся Гребински. - Восточный мудрец Дядюшка Джо говорил: нет человека - нет проблемы, а у нас наоборот: нет Питера Дубойса, а проблема есть...
- А с начальником "девятки"? - с улыбкой спросил Хэмфри Ли. - А с ним в чем восточная философия?
- А с ним все напрямую, - ответил Гребински, - утопив его, мы заткнем дыру, мы им заткнем дыру утечки, а он и захлебнется...
- Интересная была рыбалка, - согласился Макгвайер, когда они проезжали восьмой этаж.
И оба вдруг в голос пропели куплет:
"This train don't stop there anymore..."
Татьяна Ларина Розен - Нюта
Эд Макнамара настаивал на своем: интервью новому "Лайфу" давать необходимо, какими бы неприятными ни были вопросы. Таня Розен номинирована на "Оскара", и теперь она уже не принадлежит себе, ее личная жизнь теперь является общественным достоянием, и поэтому отвечать на вопросы журналистов, копающихся в корзине с грязным бельем, теперь так же необходимо для ее кинокарьеры, как и сниматься на площадках "Мунлайт-Пикчерз".
А вопросы предстояли самого противного свойства. Татьяну заранее бросало в дрожь.
Нет, не от боязни быть осмеянной миллионами читателей, но от омерзительного ощущения, когда самые низкие и недостойные уважения людишки вдруг готовы выразить тебе сочувствие, что уже ставит тебя даже ниже их... А корреспондент нового "Лай-фа" бил именно на жалость. Это была коронка и фишка его материала.