Ризар

Глава 19

Первая неделя моего пребывания в домике была похожа на Ад!

Постоянный контроль — что делаю, куда иду, что ем, как сплю, что беру в руки… Он пытался контролировать даже мои мысли! Полный «тотал контрол»!

Если днем он не отходил от меня ни на шаг, то ночью, ложась рядом спать, привязывал веревкой к кровати, чтобы не сбежала. И никакие уговоры не помогали. Даже по нужде, за кустики, меня не отпускали в гордом одиночестве — только на маленький отрезок времени и на короткой веревке. Это меня раздражало неимоверно. Хотя слово «раздражало» здесь отражает только сотую долю того, что я чувствовала.

Делать что-то в домике мне не разрешалось — готовил он сам, не подпуская меня к ножу, посуде и, тем более, плите. Работала она, кстати, очень странно — сначала я подумала, увидев огонь, что она газовая, но вот баллона не было поблизости. Видя мой интерес, мне рассказали, что плита работает на магическом камне, чем ввели меня в прострацию — сложно было поверить, но здесь была магия!

Каждое утро Вар выходил за дверь ровно на пару минут и возвращался с сумкой, наполненной продуктами. Там было и мясо, и хлеб, и яйца, и вино, и незнакомые для меня фрукты и овощи. Что-то отправлялось на готовку, что-то резалось, а что-то разрешалось есть сырым.

Мой тюремщик-опекун, как я называла его про себя, рассказывал про каждый неизвестный предмет очень подробно, дополняя это картинками в книгах, которые приносил вместе с продуктами. Когда выяснилось, что я могу читать, в домике сразу же появилось их множество на самые разные темы: от энциклопедий по природе и географии до политической карты мира. Они были очень тяжелые, в кожаных переплетах со сложным тиснением, украшенные драгоценными камнями с листами из непонятного материала — тонким, плотным, но совершенно не похожим на бумагу, и больше похожими на произведение искусства.

На мой вопрос «Откуда он все это берет?» отвечал, что перемещает пространственным порталом.

— Ты умеешь строить порталы? — с интересом спросила я, на что получила разочаровывающий ответ.

— Нет, не умею. Это артефакт делает.

Лари предположила, что артефактом может быть одно из драгоценных колец на пальцах Вара.

— Я думала, что раз здесь есть магия, то все люди могут ее использовать...

— Нет. Настоящих магов очень мало, а сильных, способных на разнонаправленное колдовство — еще меньше. Все люди, в ком просыпается магия должны пройти обучение в Королевской Академии, где разовьют их дар и предоставят работу на благо Ромура. При этом все маги очень обеспеченные люди, не нуждающиеся ни в чем. Довольно часто они занимают ключевые посты в управлении королевством. Так что быть магом очень престижно.

— А если кто-то не захочет служить королевству? — что-то очень сомнительное удовольствие — обязательная служба мага на короля.

— Таких людей всегда находят, признают изменниками и казнят.

— То есть, по сути дела, королевство контролирует всех магов и использует их силы в своих интересах, не учитывая желаний тех, в ком проснулась магия?

Вар просто кивнул, подтверждая ее слова.

— А ты маг? — затаив дыхание, спросила девушка.

Улыбнувшись, тот снова кивнул.

— И обучался в Королевской Академии?

Снова кивок.

— Поди, и пост занимаешь в королевстве не последний?

— Лари, ты очень догадлива! Я ведь сказал, что могу помочь тебе с документами и устройством в этом мире.

Вот теперь она задала интересующий ее вопрос:

— А какая твоя магия?

Вот при этих словах Вар напрягся и сказал, что не может рассказать. Лари только разочарованно вздохнула — а так было интересно посмотреть на работающего мага.

— А во мне есть магия? Я смогу магичить?! — с азартом в глазах поинтересовалась девушка, с нетерпением ожидая ответа.

Вар как-то странно посмотрел на нее, но все же ответил:

— Магичить сможешь с помощью артефактов, а вот магии в тебе нет совсем…

От разочарования Лари даже загрустила:

— А как ты это узнал? — на что Вар только хитро улыбнулся, — Понятно, опять государственная тайна, которую не расскажешь.

К концу недели контроль немного ослаб и только позже Вар рассказал, чего боялся. Оказывается, не все «пришедшие из других миров» адаптировались к новому миру и своему положению. Некоторые не выдерживали, и заканчивалось все самоубийством. Лари честно призналась, что этого делать не собирается — слишком она любит жизнь. Но скучать меньше о своих родителях не станет и, при подвернувшейся возможности вернуться домой, ею обязательно воспользуется.

Следующая неделя пролетела для нее совершенно незаметно, потому как Вар придумал ей, потрясающие по своей занудности, занятия по этикету и танцам. Для этих изощренных пыток, после завтрака они перемещались порталом в какой-то особняк на целый день. Опекун сдавал ее с рук на руки учителю этикета, которого про себя Лари называла «мучителем» и приставлял охранника, следовавшего за ней по пятам.

Весь день, включая обед, «мучитель» объяснял ей правила и требовал правильно ходить, сидеть, стоять, есть, говорить и даже танцевать. Последнее, кстати, даже немного снимало напряжение после целого дня заучивания правил этикета.

Партнером в танцах был либо сам «мучитель», либо молчаливый охранник. Причем, охранники менялись каждый раз, а наставник по танцам и этикету оставался прежним. Танцы, как Лари и не сомневалась, были классическими средневековыми — шаги, повороты, наклоны и подскоки, то в линию, то в парах, то в круге. Это было не сложно, но к концу недели знатно поднадоело — хотелось из чувства противоречия сплясать веселого гапака, зажигательное танго или размяться соблазнительным восточным танцем.

Еще одно развлечение, которое она освоила за неделю, были примерки платьев, обуви и прочих необходимых девушке вещей. Вот тут она отрывалась по полной, споря с портным до хрипоты, и смело меняя устоявшиеся фасоны под свои взгляды и «чтобы удобно и точка». Ей были предложены самые разнообразные ткани по качеству и цветовой гамме. Самые легкие и воздушные оказались привезенными из Осдора, который напоминал девушке экзотический Китай не только расцветками и орнаментом, но и политическим укладом.

К вечеру, после всей этой беготни и муштровки, вместе с Варом она возвращалась в лесной домик, спокойно ужинали и ложились спать. Причем, Лари засыпала уже за столом, а опекун укладывал ее в кровать. И да, спали они вместе. Если сначала она смущалась и ощущала дискомфорт от близости мужского тела, то после «мучений» в особняке его просто не замечала.

На третьей неделе опекун решил, что пора «выходить в люди», и они отправились в город. Гуляли по улицам, заходили в разные лавки, покупали какие-то мелочи и даже прошлись по рынку, где Лари во все глаза рассматривала людей и их поведение. Ей было интересно всё! Как торговались покупатели за какой-то фиолетовый овощ, как близко стояли друг к другу дома на главной улице, как мальчик играл с собакой у фонтана, как толстая матрона ругала своего подвыпившего мужа, как на телеге везли запасы товаров, как богатые горожанки прогуливались по площади и, даже, гарцующий на лошади щеголь в ярких осдорских тканях, успевший ей подмигнуть, пока не увидел взгляд Вара, и быстро скрыться с глаз.

Основным транспортом для передвижения всех людей были вовсе не порталы, которые могли себе позволить только очень богатые вельможи, а лошади. Увидев, что Лари они нравятся, на следующий же день началось ее знакомство с искусством верховой езды. Утром к домику кто-то приводил пару лошадей и до обеда они катались по едва заметным тропинкам в лесу. Обошлось не без эксцессов, когда девушка все же умудрилась свалиться со своей спокойной лошадки. Зато сразу стало понятно, как волнуется и переживает за нее Вар, сразу же притащивший из портала, прибалдевшего от бешеной скорости сборов, доктора. Отделалась она испугом, синяками, ушибом на всё полупопие и растяжением связок на ноге, после чего верховая езда была отложена на некоторое время, а в домике появилось еще больше книг для Лариного образования.