Ризар

Часть III — Я тобою уже не болею, за собою сжигаю мосты... Глава 15

Глава 15

Дорога была дальняя, но Шарль не гнал лошадей. В спокойном темпе они двигались на север. Лари не была настроена на разговоры, скорее, наоборот, после их «передоза» на свадьбе, хотелось помолчать и подумать.

Подаренная баронессой одежда хорошо согревала. Черный плащ, отороченный пушистым мехом с глубоким капюшоном, надежно хранил тепло в эти морозные дни. Скорее всего, на нем было наложено какое-то магическое заклинание, защищавшее от холода. Начавшаяся зима не спешила укрывать снегом землю, но воздух начинал звенеть морозной чистотою.

На всех стоянках Шарль неизменно находился рядом, что иногда девушку немного раздражало. Вот чего прилип? Ратники же косились на нее как-то странно, словно ожидали совсем другого поведения. Наверное, тоже видели ее свадебное «выступление» и она не могла понять — стыдиться ей или нет? По-идее, нет, ведь ризары «не от мира сего», так что расслабляемся и живем дальше.

Через пару дней пути, на одном из привалов Лари почувствовала, что силы к ней возвращаются, так же, как и желание общаться и узнавать новое. Перезнакомившись со всеми ратниками, под хмурым взглядом Шарля, она присела у костра со своей любимицей-ризарой.

Мне кажется порою, что солдаты

С кровавых не пришедшие полей

Не в землю эту полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей…

Они до сей поры с времён тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часть и печально

Мы замолкаем глядя в небеса?(1)

Лирическая военная песня, с которой начала девушка, настроила на воспоминания тех, кто участвовал в кровавых войнах и стычках с соседними странами, пока не установилось перемирие, подписанное отцом правившего сейчас короля. Конечно, те воины, что сейчас сидели перед ней не были такими старыми, но они помнят рассказы своих отцов и тех, кто выжил на ней. Потрясающая своей силой песня приоткрыла дверцу в воспоминания воинов и погрузила их словно в транс.

Песен еще не написанных сколько?

Скажи, кукушка, пропой!

В городе мне жить или на выселках,

Камнем лежать или гореть звездой…

Солнце моё — взгляни на меня,

Моя ладонь превратилась в кулак,

И если есть порох — дай огня.

Вот так…(2)

Эта песня продолжила «птичью» тематику, но по лицам воинов девушка не поняла, пришлась ли песня им по душе. Они просто задумчиво молчали, смотря в темноту или на горящий костер. Лари даже показалось, что она здесь лишняя, со своими высокомерными представлениями об этом средневековом мире.

За магическим согревающим пологом летели с неба снежные хлопья, первые в этом году вестники белой зимы, ведя хоровод вокруг их стоянки. И словно подхватив сюжет она пропела:

Белый снег, серый лед

На растрескавшейся земле.

Одеялом лоскутным на ней -

Город в дорожной петле…

А над городом плывут облака,

Закрывая небесный свет.

А над городом — желтый дым,

Городу две тысячи лет,

Прожитых под светом Звезды

По имени Солнце.(3)

Ратники все так же молчали, а Лари не могла их понять. Они были закрыты для нее, отгородившись воспоминаниями. Сложная же ей досталась аудитория! И потому она просто расслабилась и отпустила интуицию на волю, продолжая проговаривать слова припева, который всегда приводил ее в состояние отчаяния и рокового фатализма:

Две тысячи лет война, война без особых причин,

Война дело молодых — лекарство против морщин.

Красная-красная кровь, через час уже просто земля,

Через два на ней цветы и трава, через три она снова жива

И согрета лучами звезды по имени Солнце…(3)

Ей хотелось спеть куда больше и, наверное, в первый раз, она спросила тихо:

— Еще?

— А можно? — послышались со всех сторон голоса, полные надежд, эмоций, открывшиеся ей. Только Шарль молчал, наблюдая за движениями ее пальцев по струнам. Лари облегченно кивнула и запела:

Усталость забыта, колышется чад.

И снова копыта, как сердце, стучат.

И нет нам покоя — гори, но живи:

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!

Есть пули в нагане и надо успеть

Сразиться с врагами и песню допеть.

И нет нам покоя — гори, но живи:

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!

В удачу поверьте — и дело с концом.

Да здравствует ветер, который в лицо!

И нет нам покоя — гори, но живи:

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови! (4)

А после переключилась на жизненную тему, заканчивая свое выступление:

Призрачно все в этом мире бушующем.

Есть только миг — за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим.

Именно он называется жизнь.

Вечный покой сердце вряд ли обрадует.

Вечный покой для седых пирамид,

А для звезды, что сорвалась и падает

Есть только миг — ослепительный миг… (5)

А после завершения, этой жизнеутверждающей песней маленького концерта, еще долго наигрывала ризарный этюд. Воспоминания снова нахлынули волной, и сдерживая их, она поспешила завернуть инструмент и лечь спать. Плакать не хотелось, а вот забыться нужно было поскорее. И сон пришел быстро — немного беспокойный, но не тяжелый, а клубящийся серым туманом. Утопая в нем по колено, она брела в поисках своей дороги день за днем, день за днем…

На следующий вечер, когда подошло время вечернего отдыха у костра, Лари снова взяла в руки ризару, наигрывая этюды и согревая пальцы. Один из хмурых ратников, вдруг предложил:

— Ризара, сыграйте то, что бы понравилось Вам.

— Мне? — удивилась девушка, — Но мои песни… женские и сильно эмоциональные для мужчин — вряд ли вам понравятся, разве что позабавят.

— А, правда, спойте для себя! — поддержали другие ратники. Шарль снова молчал. Он вообще, в последнее время, не отличался разговорами — все больше наблюдал.

Лари только пожала плечами — ей не трудно. Спеть для себя самой не сложно, только вот что просит душа? Она тоскует, страдает, зовет, и пусть все это отразится в песне:

Я стояла на краю Земли,

Больше точно не могу лететь.

И уходят наши корабли,

Нам уже наверно не успеть,

Эту песню нам вдвоем допеть.

Ты — моя нежность, ты — мое небо,

За тобой встану, где бы ты не был.

Ты — мое сердце, ты — мое чудо,

Обниму нежно и с тобой буду. (6)

Принимала ли она свои ошибки, как они есть, или не замечала их, стараясь оставить позади исписанный лист, как очередную главу жизни. Может где-то закралась ошибка? Стоит оглянуться назад и поискать новый путь?

Пусто, опустели чувства

Мне сегодня грустно и я опять одна.

Память берега абсурда

Шепчет безрассудно «Я найду тебя».

Я найду на карте страсти сто озер и пять морей.

Я одно возьму на счастье, где целуют лебедей.

Я найду на карте страсти сто озер и пять морей.

Я хочу немного счастья, хочу верность лебедей. (7)

Во время проигрыша она просто молчала, чтобы предоставить мужчинам самим судить о песнях ничего о них не рассказывая. Это было для них сильным испытанием:

Не бывает радости без слез,