Ризар

Глава 11

— Филон, — громко позвала девушка, не отрывая глаз от замершей ризары, — как твоя поясница?

— Ох, и не спрашивайте, дорогая моя баронесса, опять прихватила, что б её! — в сердцах выругался тюремщик. — Вы уж там как-нибудь сами, а я настоечки приму и прилягу. Что-то совсем плохо мне!

И минуты не прошло, как с топчана донесся нарочито громкий храп с подвываниями и бульканиями. Охранник очень ответственно подходил к своим обязанностям со всех сторон.

С лестницы послышались торопливые шаги и две служанки внесли пару корзин, накрытых тканью, и, не поднимая глаз поспешили на выход под аккомпонементный храп тюремщика.

И снова две девушки остались одни, яркими цветными пятнами застыв среди грязных серых плит и железных решеток душного подземелья.

— Мне нужно покинуть вас, чтобы проследить за удобствами своего супруга, — Фрэя сделала книксен и не глядя на корзины поспешила на выход, зажимая нос платочком.

Ещё минуту Лари не могла поверить, что всё получилось и баронесса не поднимет тревогу. Но, как оказалось, та была не глупой и забитой мышкой, а очень наблюдательной, дальновидной и предприимчивой лисичкой. Судя по тому, как она быстро скорректировала планы мужа, Фрэя не в первый раз приносила узникам еду.

— Кх-х-хр-р! — поторопил её ворон.

— Не скрипи, калитка несмазанная, мне в ухо! — ворчливо пробурчала девушка, торопливо подбирая ключ от камер ратников. Те с недоумением смотрели на нее — видимо тоже не могли поверить, что вот этот нежный и изысканный цветок в дорогих осдорских тканях, стоящий на коленях грязной тюремной камеры и подбирающий ключ к кандалам, и есть путешествующая с ними ризара. Пока ратники разминали затекшие руки и ноги, Лари начала открывать другие темницы, в которых сидели дети и крестьяне.

Те были не в кандалах и после освобождения поспешили к корзинам, что оставили служанки. Ризара даже не удивилась, увидев как люди достают из них хлеб, куски мяса и вино. Сбегать из подземелья они не спешили, видимо понимая, что без помощи далеко не уйдут.

Остался еще один узник, тот самый шпион, который ожидал пыток от знатока своего дела — мага Трульфа Зиммера. Открыв замок решетки Лари села перед ним на колени и попыталась дозваться до разума:

— Вы меня слышите? Я открою кандалы, а вы попробуйте двигать руками и ногами, чтобы восстановить подвижность суставов, — она болтала о всякой ерунде, лишь бы не смотреть на измученного человека. Такие мужчины ненавидят жалость в глазах женщин, обращенную к себе.

Когда кандалы были сняты, человек немного пошевелился, на другое просто не было сил. Лари сбегала за бутылкой вина и попыталась влить ему в рот немного. Тот хлебнул много, закашлялся, встрепенулся и попытался выпить еще большими глотками.

— Аккуратнее, — поддержала его девушка, чтобы он не упал, — Сейчас принесу еды.

Быстро сбегав к корзине, принесла кусок хлеба и мяса, но узник еле-еле шевелился, а глотал с еще большими трудностями.

— Что с тобой делали? — сочувственно произнесла она.

— Лари, — раздалось позади. Это капитан ратников уже спешил к ней с вопросами. Она резко обернулась, но заметила, что узник вздрогнул, и разлепив заплывшие глаза, попытался сфокусировать взгляд, — Сколько стражи в замке?

— Откуда же я знаю, Руфин! — девушка раздраженно потерла тыльной стороной руки лоб и более спокойно ответила, — Управляющий деревень и начальник стражи напились сильно в общей зале, барона и желдаков вы видели, а вот сколько стражников и как выбираться... Простите, я не знаю. Это всё, что мне удалось сделать...

Девушка развела руками, показывая на творящуюся кутерьму вокруг.

— Не переживайте, это уже много, — Смотря на хрупкую девушку в пышном платье на полу тюремной камеры, сказал капитан, — Нам бы только оружие свое найти!

Лари протянула ему связку ключей, выделяя один особенно:

— Этим ключем я не пользовалась. Может, здесь есть какая-нибудь кладовка поблизости?

Взяв ключи, он хотел выйти, но спросил:

— Что с ним?

— Он еле жует и почти не двигается.

Руфин присел около заключенного, приподнял его голову и ощупал. Раздался резкий щелчек, которого Лари испугавшись, отшатнулась назад, приземлившись на пятую точку.

— У него просто челюсть была вывихнута — я вправил. Сейчас пару минут от боли отойдет и сможет есть.

Лари икнула и лишь кивнула в ответ, продолжая сидеть на полу камеры. Ворон, не известно где шлявшийся, спикировал к ней на плечо и звонко стукнул по бутылке клювом:

— Ага, мне не повредит, — сделала она пару глотков из нее, — Ох, уж, это средневековье! Их способы лечения вдохновляют на … жизнь!

В кладовке нашлись все вещи и оружие ратников, и даже походный мешок с вещами Лари. Выходить с ним в обнимку она не собиралась, а потому засунула в корзину и, взяв в руки, пошла в отведенные ей гостевые покои.

Самым лучшим вариантом выбраться из замка, было пройти к конюшням за лошадьми, и, открыв ворота, покинуть небывало гостеприимного барона Финика. И если с первой частью проблем не было — Лари могла показать дорогу прямо сейчас, то со второй начиналось много вопросов.

Да, и оставлять здесь на казнь детей совершенно не хотелось. И что делать с крестьянами? Не поскачат же они с ними в Воркс?! Вопросы. Вопросы! Столько вопросов, что не понятно за что хвататься. О! Начнем с платья!

— Ай, почисть платье, а то у меня такой вид, словно я в темнице сидела! — ворон склонил голову на бок и внимательно посмотрел на девушку, — Знаю, прозвучало странно, если учесть, что там я и сидела... Но нам сейчас косые взгляды не нужны.

Тьма заклубилась вокруг девушки и из-за поворота она уже выходила в идеальном платье.

— Отлично! В моем мире ты бы стал крутой выездной химчисткой! — ворон надулся, хотя даже смысла слова «химчистка» не понимал, — Не дуйся, лопнешь! Лучше скажи, ты сможешь открыть ворота?

У ворона еще сильнее увеличились глаза, хотя и так круглые бусины. В недоумении тот посмотрел на девушку, явно сомневаясь в наличии у нее рассудка.

— А как было бы хорошо! — мечтательно закатила глаза та в ответ.

В комнате только и успела припрятать свой вещмешок, как спешно вошла баронесса с ризарой в руках. Девушки молча смотрели друг на друга не зная с чего начать.

— Скажите, Фрэя, вам очень дорог супруг? — осторожно спросила Лари, забирая уже завернутый в непромокаемую ткань инструмент. От нее не укрылось, как баронесса передернула плечами, — Вы не сильно опечалитесь, если с ним что-либо случиться?

— Ну, что вы, — абсолютно равнодушным голосом ответила та, — Я буду очень сильно огорчена, что мне придется носить траур по так рано усопшему супругу, ведь наш брак продлился всего семь бесконечно долгих и прекрасных месяцев.

Махнув рукой и предлагая ей сесть на кровать, уже другим тоном она продолжила:

— Думаю, это подождет и окончательное решение примем позже, а пока он проспится в прохладной тюремной камере... А вот вы...

— Что я могу сделать? — Фрэя грустно вздохнула и, всхлипнув, поднесла платочек к сухим глазам, делая вид, что вытирает слезы, — Слабая хрупкая женщина против сильных ратников... Мне остается только смириться со своей участью пленницы в собственном замке и ожидать милости, моля о справедливости.

— Конечно-конечно! — постаралась утешить её, — А что делать с крестьянами и детьми?

— Места в деревне хватит всем, а детям найду семьи или оставлю в замке — быстрые ноги и лишние руки не помешают.

— Нам придется снова спуститься в подземелье и поговорить с капитаном ратников. Он поможет все сделать, а вы расскажите сколько стражи в замке и другие, необходимые мужчинам подробности.