Страница 77 из 81
Кайф косых взглядов не терпит. Как тут расслабишься?.. Мухаммад и сам изредка потягивал коноплю и не понимал, почему к ней приклеился ярлык наркотика, почему безобидная травка притягивает к себе косые взгляды. Чаще, он чувствовал, осуждение исходит от приезжих. Наверное, по этой причине к русскому застолью всегда выставляется водка или вино. Реже - пиво. Но... если гость захочет... Его желание - непреложный закон. Любой хозяин дома чутко следит за этим, незаметно дает указания домашним. Если чего-то недостает - так же незаметно помогут соседи. Закон для всех един.
Шоди, к которому послал Мухаммада отец, приторговывал анашой по необходимости. Сосед плотно сидел на травке, а потому знал все злачные места, где можно ею разжиться. Чтобы окупить свои затраты на зелье, Шоди не отказывал никому в помощи. Сам бегал, сам вынюхивал - где получше. Денег сверху практически не брал, но по негласному закону ему обязательно отстегивалось с каждого коробка травы и с каждого кусочка гашиша.
Ему верили на слово, так как он не барышничал, не подсовывал что похуже для собственного выигрыша. Ни разу он не был замечен и на разбавленном иными примесями или слабо упакованном товаре. К его оценке прислушивались: тут он, можно сказать, прослыл поэтом кайфа.
Поэт пребывал в сказочной эйфории, путешествуя по мистическим садам. Это Муха сразу понял, едва увидел сидящего на корточках Шоди под сенью развесистого можжевельника.
- Почему в одиночестве, сосед? Здравствуй.
Парень присел рядом. Шоди протянул для приветствия обе руки. Веки его были полуприкрыты, и на лице блуждала улыбка. Он философски изрек:
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Мухаммад точно не мог определить, приходилось ли ему слышать этот стих раньше и является ли он собственным сочинением Шоди или Хайяма, но слова ему понравились. Муха восхищенно вздохнул. Стараясь попасть в тональность настроения Шоди, он напомнил ему о цели своего визита:
- Не хочу срывать тебя с волны, но я по делу...
Шоди медленно задрал штанину, из носка вытащил коробок, долго разглядывал его с обеих сторон, открывал, принюхивался, мял руками клейкие листья с засохшей пыльцой и нерешительно отдал Мухаммаду, будто очень не хотел расставаться с товаром.
- А! - наконец выпалил Шоди.
На блестку дней, зажатую в руке,
Не купишь Тайны где-то вдалеке.
А тут - и Ложь на волосок от Правды,
И жизнь твоя - сама па волоске.
- Сколько? - деловито поинтересовался Муха, переводя беседу в практическое русло.
- Трешки - не жалко? Я отстегнул "на пяточку", теперь вот - убитый. Время сколько?
Он посмотрел на циферблат часов Мухаммада. Взгляд долго фокусировался, разъезжаясь вместе со стрелками в разные стороны.
- "Ориентс" - это что значит? Восток? По восточному времени - я уже три часа как убитый.
Шоди пробило на смех. Даже когда Муха уходил от него, сосед все еще не мог справиться с припадком веселья.
Дома Муху тоже встретили раскатом дружного смеха.
- Твой отец меня неправильно понял, - потрепал его по плечу Антон Адамович. - Не стоило беспокоиться и тебя напрягать.
- Да ладно, - добродушно отмахнулся Мухаммад и стыдливо потупил влажные, как у коровы, глаза. - Дядь Тош! - Неожиданно для самого себя, Муха решил развеять некоторые свои сомнения: - А почему русские называют травку дерьмом, дрянью, наркотой. Боятся, что ли?
- Если реально... - почесал Антон за ухом, - серьезные опасения есть. Ему на ум пришла грубая аналогия: - Ты мог бы мне объяснить, почему индейцы вымирали целыми племенами не только от занесенных на их континент европейских болезней, но и от той же самой пресловутой водки?
Мухаммад перевел взгляд на отца. Мирзо хмыкнул, но в разговор встревать не стал. Антон воспользовался паузой. Он доподлинно не знал, где вообще культивируется конопля, кроме как на Востоке. Индия, Китай - вплоть до Средней Азии и Кавказа. Листья американской коки оказались так же губительными для европейцев, как и опиумная культура. Он задумался о феноменальных особенностях человеческого организма. Один способен глотать кактусы, у другого свербит в животе от неочищенного персика. То, что одному жизненно необходимо, может обернуться смертельной мукой другому. Где она Срединная Линия? И какие условия нужны, чтобы усвоить в одночасье многовековую культуру?.. Антон размышлял о растении, которое создал Творец, но то, что он произнес вслух, оказалось гораздо шире конкретного понятия:
- Нет культуры - нет традиции, нет иммунитета. - Давящее чувство, вызванное самой темой разговора, улетучилось, Скавронский повеселел. - От водки Россия-матушка не вымерла, - смеясь, добавил он, - а вот от этого кто знает? Может, и пробовать не стоит...
- А вы? - с улыбкой спросил Муха.
- Что - я?
- Будешь? - не глядя на него, спросил Мирзо.
- Я здесь не за этим.
Мирзо постучал папиросой по ногтю большого пальца, утрамбовывая траву, крикнул жене:
- Зарина? Аспак где?
Она вошла, незаметно зыркнув глазами на мужа. Молча поставила блюдо с долмой. Над мясом, завернутым в виноградные листья, клубился душистый жар пряностей и зегирного масла. Стоя на корточках, она ловко скинула с блюда пропаренные лепешки.
- Сейчас принесу, - не поднимая головы, сказала она Мирзо.
Антон чувствовал себя не в своей тарелке. Он допускал мысль, что стал причиной беспокойства для всей семьи. А тут еще эта травка... Он постарался представить себе мысли Зарины по этому поводу. Но женщина не выражала ни неприятия, ни расположения. Обычно разговорчивая Зарина, - Антон замечал это не впервые, - при гостях превращалась в тень самой себя. Взгляд ее невозможно было поймать, так же как нельзя было понять по выражению лица рада ли она или, возможно, чем-то недовольна. Скавронский понимал, что это и называется воспитанностью, и то, как она себя держит, отражает лишь рамки условностей принятых традиций. И все же ему было неуютно.
Вернулась она со светильником. Поставила перед Антоном, хотела уже было выйти, но ее окликнул Мирзо: