Страница 41 из 116
Гаспар что есть духу выскочил из воды. Разбрызгивая тысячи капелек, он помчался к горной тропке, ведущей наверх. Спустя несколько минут он уже появился на скале и подошел к незнакомцу в тёмном. Тот что-то говорил ему.
Цветана поторопилась выйти из воды, поправляя купальное трико и выжимая воду из косичек. Морщась от острых камешков, она поднялась на скалу.
Незнакомец, улыбаясь одними губами, держал змея. Тонкая бечёвка пела в его руке виолончельной струной. Гаспар как завороженный смотрел ему в лицо своими глазами - угольками, видимо пытаясь угадать цвет глаз незнакомца за стёклами тёмных круглых очков.
Незнакомый мужчина был еще молод и строен. Безукоризненный и строгий тёмный костюм и цилиндр на голове выдавали в нём щёголя.
«Буржуа, что ли», - подумала Цветана. – «Турист».
Руки незнакомца одетые в замшевые перчатки удивили Цветану. Для жаркой погоды он был упакован весьма тщательно, но похоже не испытывал никакого дискомфорта.
- Твой змей улетел. Я поймал его. Возьми.
Не спуская глаз с человека в чёрном, Гаспар взял змея за прочную нить.
Цветана поблагодарила неизвестного и, взяв Гаспара за руку, повела по тропке вниз. Они спустились на пляж, но больше уже не смогли покупаться. Внезапно появившийся острый ветер поднял высокие волны. Они с разгону налетали и бились о камни. Немногие купающиеся начали расходиться. Змей неистово рвался из рук Гаспара, трепетал, и нить лопнула.
Освобождённый змей метнулся в облака, затем в сторону и исчез в голубой дали.
Гаспар в отчаянии смотрел на улетающего змея.
Цветана утешала его:
- Не печалься, сделаем нового.
Вдруг Цветана заметила, что взгляд Гаспара направлен в другую сторону. Он смотрел на незнакомца в тёмном. Того, похоже, погода совершенно не тревожила. Он удобно расположился на скале - сидел на камне, опираясь на трость. Лицо его было устремлено навстречу буре.
Цветане и Гаспару суждено было ещё один раз встретиться с человеком в тёмном костюме.
Когда они поднялись к балюстраде беседки, навстречу им вышел незнакомец. Длинные фалды его пиджака развевались. Он протянул лист бумаги, дрожавший на ветру.
- На память.
Гаспар не двигался, глядя незнакомцу в глаза. Свободные от очков они казались ледяными. Иногда в них поблескивали синие и зелёные искорки.
Цветана сама взяла лист и благодарно кивнула. Карандашный набросок мальчика со змеем был очень хорош. Она аккуратно сложила лист пополам.
Придерживая шляпу - цилиндр незнакомец протянул Гаспару что - то круглое.
- Не грусти, мальчик, - сказал он приятным голосом. – Твой змей здесь, внутри. Теперь он будет с тобой всегда.
И приподняв шляпу, словно прощаясь, улыбнувшись одними губами, незнакомец пошёл прочь, опираясь на трость с круглым набалдашником.
Видимо, художник или поэт... Эстет и модник...» - подумала Цветана. – «И почему я так растерялась… Они, люди искусства, часто экстравагантные». - Ну -ка покажи, что тебе подарил этот сеньор? – обратилась она к Гаспару.
Тот молча шагал, зажав в руке подарок незнакомца.
Лишь перед воротами лагеря он разрешил Цветане посмотреть подарок. Это был полупрозрачный шар размером со страусиное яйцо. Едва видимая трещинка показывала, что его можно открыть. Внутри был дракон с крыльями из какого-то прочного стекла.
***
Вернувшись в санаторий, Павел обрёл некоторую свободу. Свободу от врачей и обязательного лечения, хотя процедуры продолжались.
Танкист Фёдор его встретил радостно и сразу повёл в городской тир поупражняться в стрельбе, как говорится - восстановить форму. Звонкие литые пульки летели в мишени, срывались вниз звери и самолёты, и Павел чувствовал, что рука постепенно набивается и она ещё тверда.
После стрельбы почему-то остро захотелось уехать, вернуться к гарнизонной службе. Но ехать, не долечившись нельзя было.
Где-то внутри себя Павел надеялся увидеть Цветану. Её записочка грела душу, давала надежду. Он дал себе слово сходить к ней в лагерь… Фёдор звал на рыбалку вместе с Ганной и её отцом, но Павел пока не решался на это – не хотел злить врачей.
Когда возвращались, дежурный у ворот передал письмецо от Коли Мищукова. Тот спрашивал о здоровье, рассказывал о Василии Корнееве, который лежит в странном болезненном состоянии, редко возвращаясь к памяти. Также Николай намекал, что в будущем состоится новый поход (в письме из соображений секретности не говорилось какой, но Павел и так всё понял).
К вечеру пришёл лётчик Всеволод и принёс копчёную рыбу. Тайком смотались на пиво. Всеволод сообщил, что утром уезжает и не может долго задерживаться.
«Жена приехала, да и собираться надо», - говорил он.
***
Утром Павел, надев чистую рубашку с пристежным воротничком, облачившись в лёгкий штатский костюм и парусиновые туфли, поехал на вокзал провожать Всеволода.