Гавань Кассандры - Заря

Скорее,... спеша, как мог,... Никита вбежал на корабль отца, так и отдыхающий пока в гавани Кронштадта. Он знал, что отец ожидает в своей каюте. Собравшись немедленно туда отправиться, не успел сделать больше и шага, как отец сам вышел вместе с Андреем...

-Операция прошла успешно! - сняв шляпу, тут же доложился сияющий счастьем Никита. - Машенька будет,... должна будет ходить!

-Спасибо, Господи! - воскликнул к небесам Михаил Алексеевич и принял сына в крепкие объятия, пока присутствующие на корабле моряки и Андрей восторженно кричали и поздравляли...

Счастью, казалось, не было предела.

Уединившись вскоре с сыном и Андреем в каюте, Михаил Алексеевич тут же, собрав в себе силы сообщить ещё одну приятную новость, сказал:

-А теперь,... получено приглашение участвовать в одном интересном деле. И кому! Именно вам обоим вместе с ещё несколькими моряками. Вам доверят помогать некоему Вильгельму Бауэру в строительстве подводной лодки!

-Вот это да! - с восторгом воскликнул Андрей.

-Здесь, надеюсь? - улыбнулся Никита.

-Конечно же, здесь, - протянул бумагу со стола Михаил Алексеевич. - Вот, приглашение от государя, - говорил он, пока друзья читали глазами документ. - Говорят о том, что будет заключён контракт на построение подводной лодки. Этот Бауэр был на беседе с Великим Князем Константином Николаевичем да сообщил, что в Киле, в 1850 году, построил подводную лодку Der Braudtausher на средства, собранные подпиской среди голштинских войск.

-Удивительно судьба играет нами! - улыбался Никита.

-За закатом всегда приходит заря, - подмигнул Андрей, не менее счастливый, что в их жизни наступила светлая полоса...

Вскоре оставив корабль и выйдя к трактиру, Никита и Андрей заметили прохаживающегося там Алексея, старшего сына князя Нагимова...

-Лёшка?! - с приятным удивлением воскликнул Никита.

-Господа, - кивнул в приветствие тот. - Ждал вас!

-Что-то случилось? - насторожился Андрей. - С Калининым что?

-Нет, - усмехнулся Алексей. - Жив он ещё... Я хотел принести свои извинения. Оправдываться не буду.

-Да неужто мы не понимаем, - постарался успокоить его добродушием Никита.

-И всё же, неприятно вышло. И ты, Андрей, прости, срывался часто на тебе, - продолжал Алексей.

-Не стоит. Я понимаю. Может и сам так бы реагировал, - улыбнулся тот. - Ты был у Богдановых?

-Был... Самого Богданова навещать не собираюсь, а вот детей навестил. Вопреки истерикам его супруги, которой грозит каторга, как мне пояснил Дмитрий Васильевич Тихонов, я заберу детей себе... Усыновлю, - не смея взглянуть в глаза собеседникам, поведал Алексей.

-Лёшка, - легла рука Никиты ему на плечо, чтобы то тепло, та поддержка, которую хотел передать, почувствовалась и помогла Алексею в столь нелёгкое время.

-Ничего, - кисло улыбнулся он. - Я справлюсь.

-Что же сказала Юлиана? - поинтересовался Андрей. - Неужели, и правда, так тебя использовала?!

-Да, подтвердила и снова всё, что ранее было сказано, повторила. Больше, надеюсь,... не увижу её. Одно хочу сказать, - поднял он к друзьям взгляд. - Я не говорил ещё с родителями, но Юлиана призналась, что месть в ней появилась с рождения... А как матери не стало несколько лет назад, месть обострилась. Она, как выяснилось, дочь бывшей служанки моей матери и её тогдашнего супруга Краусе.

-Что?! - хором поразились друзья, и тут всё становилось более-менее понятным.

-Да, - кивнул Алексей. - Дочь Краусе от служанки Дарьи... Решила мстить за смерть отца. Вышла замуж за человека из третьего отделения, который был сторонником Краусе и которому Нагимовы тоже являлись комком в горле... Богданов... Вот и сошлись они... И, - что-то ещё вспомнил Алексей. - Кстати, дом Гриневых всё время поджигал тоже Богданов... Слал своих людишек...

-Какой ужас... Но судьба покарала их, - выдал Никита.

-Пусть живут, как получится теперь, - добавил Андрей. - А дети... Я рад, что ты заберёшь их!

-Постараюсь сделать из них людей добрых, а не злохранящих, - усмехнулся с горестью Алексей и тут же решил откланяться. - А теперь, простите, еду домой... Сообщу столь весёлые новости своим...

Глядя ему вслед, друзья молчали. Печаль ли, волнение ли овладело ими, но приятного было мало... Одно успокаивало: зло безнаказанным не остаётся никогда...