Страница 4 из 86
От Лерки не было новостей больше трех недель и я уже даже стала на полном серьезе думать, что подруга действительно обиделась на меня за мой отказ. Но как оказалось, мои переживания длились не долго, потому что на четвертую неделю Соколова все же объявилась в стенах дорогого сердцу универа. Правда, видела я ее мельком и все, что она тогда успела мне сказать, заключалось в одной короткой фразе «Машка, у меня появилась такая идея!». Выглядела при этом Лера до неприличия довольной.
Я же для себя перевела сказанное, как «Машка, я опять что-то учудила, так что, если что, тебе придется забирать меня из полиции и звонить моим родителям!», но решила проигнорировать это. В конечном итоге, главное, что подруга на меня не обижалась. А то знаете, как иногда бывает: сначала на тебя дуется подруга, а потом ты ночью убегаешь от какого-нибудь маньяка с лопатой. От Лерки еще и не такое можно было ожидать.
И все же, все мои муки совести, касавшиеся Соколовой, меркли перед одной единственной вещью, которая в последнее время завладела моим вниманием - химией.
Сделав глубокий вдох, затем выдох, я все же постучалась в дверь. Табличка с именем моего потенциального палача, которая держалась на ранее упомянутой двери лишь благодаря усилиям одного-единственного шурупа, собиралась вот-вот упасть.
Крупными черными буквами на ней было выведено имя профессора - Котиков Е. М.
Котиков Е. М., несмотря на свое многозначительное имя, кажется, ел не только котиков, но и сжирал заживо своих нерадивых студентов, за что получил от последних не менее подходящее прозвище «Цербер». Только вот если трехголового пса из мифов можно было укротить, то от преподавателя аналитической химии не было никакого спасения.
- Войдите! - раздался приглушенный ответ по ту сторону, заставляя меня приоткрыть дверь и заглянуть в помещение. Преподаватель, лысеющий мужчина лет пятидесяти, сидел за письменным столом и, периодически тяжело вздыхая, делал какие-то пометки в тетради.
- Здравствуйте, - прочистив горло, наконец, выдала я. Котиков оторвался от своего занятия и как-то сурово посмотрел на меня.
- Ах это вы, Веленская, - с нотками легкого разочарования в голосе, протянул мужчина. - Вы по поводу вашего зачета? Ну что же, проходите.
Я послушно прошла внутрь кабинета, не забыв закрыть за собой дверь. Если честно, весь мой пыл и решимость испарились в один миг, стоило мне только взглянуть на Цербера.
- Я вас слушаю, Мария, - скомандовал химик, откладывая в сторону ранее упомянутую тетрадку. - Начинайте.
«Вот так вот? Без предисловий, без возможности подготовиться и подумать, что я должна буду сейчас выдать этому беспощадному повелителю колб и пробирок? Да как так-то?» - пронеслось у меня в голове. Но стоило мне взглянуть на хмурое лицо профессора, как становилось понятно, что Евгений Михайлович не шутит.
Нервно сглотнув, я попыталась вспомнить, с чего вообще собиралась начать свою «пламенную» речь, но в черепной коробке словно бы образовался вакуум.
Мозг настойчиво пытался собраться с мыслями которые могли спасти меня из такой позорной ситуации, но все попытки казались провальными. Казалось бы, даже то, что я успела выучить к пересдаче, выветрилось из головы, стоило профессору на меня посмотреть.
- Опять не готовы, Веленская? - кривенько усмехаясь, спросил преподаватель. - Плохо, очень плохо! Второй раз приходите на пересдачу, и опять одно и то же.
Я скрипнула зубами. Давай, Машка, думай!
- Я готовилась, - жалобно протянула я, - правда. Просто… оно… как-то…
- Ладно, - выдохнул мужчина, сжалившись надо мной. - Давайте попробуем начать с наводящих вопросов. Расскажите-ка мне, Мария, о качественных реакциях на ионы кальция.
Кальций, кальций, кальций? Да какой к черту кальций? Что же там с этим дурацким кальцием?
- Не можете ответить, Веленская? - тем временем продолжил профессор. - Жаль. Очень жаль.
Я на мгновение задержала дыхание, продолжая наблюдать за разочарованием, которое скользнуло по лицу Евгения Михайлович.
Захотелось даже как-нибудь в нелестной форме прокомментировать упреки преподавателя, но я воздержалась. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо.
- Ладно, расскажите мне про реакции на нитраты и нитриты. В чем между ними разница?
Все, что мне вспомнилось из этой серии, было скудное знание того, что смешиваясь с каким-то контрольным реагентом, название которого я тоже благополучно забыла, раствор, содержащий ионы нитрата и нитрита, окрашивался в синий цвет. Но даже этой информации было маловато. И почему мое серое вещество отключается в самый неподходящий момент-то?
- Я учила, - пробубнила я. - Давайте я вам лучше задачи решу.
- Нет, дорогая Мария, - ехидно оборвал меня Котиков. - У нас тут в химии, как в видеоигре. Пока не пройдете мелких злодеев, не попадете к боссу. Так что, задачи подождут. А я хочу услышать сначала об ионах. Или, я могу уже, наконец, поставить второй «неуд» и больше не тратить свое время?
- Но, Евгений Михайлович! - предприняла очередную попытку достучаться до химика я.
- Либо вы сейчас же говорите мне о том, что я хочу услышать, либо мы с вами прощаемся Веленская. Итак, слушаю.
Даже самые экстренные и потаенные ресурсы моей черепной коробки не выдавали ничего хорошего, поэтому, я уже приготовилась сдаться.
Вот что за человек, этот Котиков? Хотя, какой к черту человек? Настоящий зверь местного разлива!
- Ставьте свой «неуд», - насупилась я, протягивая оценочный лист, который все же притащила с собой. - И когда следующая пересдача?
Прежде, чем ответить, Евгений Михайлович с садистским удовольствием поставил очередную двойку напротив наименования своего предмета и оставил свою размашистую подпись, после чего вернул мне листок с оценками.
- Вот когда вы выучите, дорогая Мария, в чем разница между нитратами и нитритами, вот тогда и поговорим о пересдаче. А пока, идите с миром, девочка. И не забудьте про практику в следующий вторник.