Страница 88 из 127
Одна дверь вела в ванную. Здесь выключатель работал, и в ярком свете видно было хорошо. Но особенно смотреть было не на что. Все обычно, практично, гигиенично. На полке над раковиной и в шкафчике за зеркалом - всякие необходимые принадлежности, на вешалке - три махровых полотенца одного цвета, но разных размеров. Любопытно, пожалуй, лишь то, что рядом с полотенцами - ее купальный халат, а в шкафчике - ее соли для ванны, пенки, притирания. Да еще красочная табличка с правилами мытья рук. Листочек, взятый с бюро, чтобы прочесть при свете, был украшен голубовато-золотым логотипом - неразборчивые затейливые руны в цветочной виньетке. Ниже текст: "Дорогой гость! Прачечная служба "Элвендейла" работает по вторникам и пятницам. Вам достаточно лишь сложить ваше белье в специальный пластиковый мешок..." Мерси вам за заботу!
В тамбуре, за дверцами встроенного шкафа Таня нашла часть своей одежки, аккуратно развешанной по плечикам и разложенной по полкам. Внизу стоял новенький чемоданчик с ее монограммой. Как оно сюда попало? В Саррей, что ли, заезжали? Ни черта не вспомнить - вырубили, сунули, как чурку... в самолет и на Третью улицу Строителей, и скоро явится Ипполит...
К удивлению Тани, дверь в коридор оказалась незапертой. Более того, замка вообще не было. Что ж, есть разные способы гарантировать полную госбезопасность проживающих... Наспех одевшись, она выскользнула в коридор. Нормальный пустой гостиничный коридор, желтый ковер, лампы в круглых плафонах, даже кадки с фикусами и зеркало на повороте. А за поворотом - закрытое окошечко в стене, а над окошечком надпись: "Дежурная медсестра".
Если и стало понятней, то ненамного.
Коридор закончился просторным холлом. Мягкие кресла вокруг столиков, декоративной камин, чьи-то портреты на стенах. "Дар сэра Арчибальда Нахмансона, баронета". "Сия доска увековечивает щедрость леди Витцли-Путцли". "В память моего мужа, авиации генерала Корнелиуса ван дер Хер". А за холлом сквозь витринные стекла видны круглые столы с номерами. Таня огляделась, прошмыгнула в столовую, увидела выстроившийся вдоль стены сверкающий ряд автоматов. Газировка, соки, печенье, мороженое. И все бесплатно, как при коммунизме. Только старый сигаретный автомат нахально требовал денег. Таня немножко пошебуршала в раздолбанной щелке кстати подвернувшейся ложечкой, подергала за рычажки - и была вознаграждена пачкой мятных "Пикадилли". Не лучший вариант, но выбирать не приходится.
Утолив жажду двумя стаканами ананасового сока, Таня возвратилась в пустынный холл и вышла через него в другой холл, побольше, с выходом на улицу и консьержкой за высокой стойкой - первым человеком, встреченным в этом непонятном месте. Таня приблизилась.
- Привет! - с улыбкой прощебетала молодая, простоватая на вид консьержка. - Не спится, да?
- Ага, - дублируя улыбку, ответила Таня. - Огонечку не найдется?
- Не-а. Слева от столовой курилка, там спички есть... Новенькая, да? Сменщица говорила, вечером привезли одну, в нуль удолбанную. Это ты, что ли, она и есть? Быстро оклемалась... Сильно ломает?
- Да так, - неопределенно ответила Таня. - А что, "Элвендейл" - это очень круто?
- А то! Очередь на три месяца... Правильное место, подруга.
- Дарлин! - окликнули сзади с ударением на последний слог, и Таня, не сразу поняв, что обращаются к ней, удивленно повернулась и посмотрела на высокую желтолицую женщину в белом сестринском костюме, шутливо грозящую ей пальцем. - Ай-яй, нехорошая девочка! Ночью бай-бай надо, а не гулять по корпусу. Ну-ка пойдем в кроватку.
- Это обязательно? - осторожно осведомилась Таня.
- Подъем в шесть ноль-ноль, а днем спать запрещается, - совсем другим тоном сказала медсестра. - Если испытываете нарушения сна, на период острой абстиненции можете получать препараты, но не чаще одного раза в четыре часа.
- Простите, какие именно препараты?
- Валиум и фенобарбитал. Апоморфин или метадон - только по предписанию врача...
- Скажите, а без препаратов нельзя? Медсестра неожиданно улыбнулась.
- Можно, разумеется. Скорейший отказ от замещающей терапии только приветствуется. А ночку не поспать - ничего страшного, от этого никто не умирал.
- Извините, а если не хочется лежать?..
- После отбоя не разрешается шуметь, громко разговаривать и заходить в комнаты других гостей. В вашем распоряжении курительный салон, библиотека, столовая. И еще, администрация просит до восхода солнца не выходить из помещения - это затрудняет их работу... Да, а где ваша бирка?
- Какая бирка? У меня нет никакой бирки.
- Ой, простите, мы не думали, что вы так скоро подниметесь. Пройдемте со мной, пожалуйста.
Медсестра выдала Тане через окошечко прямоугольный кусочек пластика, снабженный сзади булавкой, а спереди - красиво напечатанным именем "Darlene Т.", и строго предупредила, что находиться без бирки разрешается только в своей комнате и при посещении плавательного бассейна.
До рассвета Таня знакомилась с небогатым и специфическим ассортиментом здешней библиотеки, а потом отправилась на рекогносцировку местности.
Двухэтажный "Элвендейл-хаус" стоял на холме, развернувшись тылом к тихой реке, берега которой поросли густым кустарником. Фасад его выходил на обширное ровное поле, окаймленное ухоженными цветочными клумбами. В обе стороны от поля отходили присыпанные желтым песочком липовые аллеи. Левая упиралась в ограду теннисного корта, правая вела к современного вида сооружению, стеклянные стены которого наводили на мысль об аквариуме. "Бассейн", - решила Таня и направилась туда. У бассейна аллея резко сворачивала влево и обрывалась возле серых хозяйственных построек. Дальше начиналась рощица. Таня вошла в нее, тихоступая по сухой осыпавшейся хвое. Безлюдье, покой, безмятежность, розовое солнышко подсвечивает верхушки сосенок. Шагах в трех от Тани деловито грызет шишку большая серая белка. Таня подошла к непуганому зверьку, опустилась на корточки.
- Ну что, хвостатая, ты что-нибудь понимаешь? Я - нет.
Белка посмотрела на нее круглым глазом и, ничего не ответив, вернулась к прежнему занятию.