Страница 42 из 127
- А что остается? Законы здесь мутные, запутанные. Такие браки вроде бы и признаются, а вроде бы и нет. Захочет британский супруг нужные телодвижения сделать - будет и брак законный, и гражданство, не захочет - будешь ты никто, вроде как нелегальный иммигрант.
- И ничего нельзя сделать?
- Не советую. Дорого, скандально и очень ненадежно. Высосут кучу денег - и все равно депортируют.
- Понятно... А внесудебным порядком с ним никто разобраться не пытался?
- Было, - после паузы ответил Джулиан. - Перуаночка одна с ним посчиталась. Напоила в лежку, яйца леской перетянула и две ночи с него не слезала. Лечился потом, ампутации избежал, но и мужиком быть перестал. А перуаночка, кстати, исчезла, будто не было никогда.
Так той ночью в ее комнате не было Дарлинга. А кто? Кавалер Глюк?..
- Сбежала? - поинтересовалась Таня, возвращаясь к разговору.
- Сомневаюсь. Есть у него дружки крутые... Тане сразу пришел на ум Иван Ужасный.
Проехав по виадуку, под которым гирляндами огней высвечивались железнодорожные пути, "тойота" остановилась возле бесконечного дощатого забора, серого и кривого. Очень русским показался Тане этот забор - для полноты картины не хватало только надписей типа "Спартак - чемпион!" или "Минты казлы!".
Джулиан вылез из машины, огляделся, подошел к забору, отодвинул две доски.
- Порядок! - сказал он. - Вытаскивать давай!
- Что там? - спросила Таня, схватившись за холодную руку Эдди.
- Литейка "Арсенала". Каждые два часа в яму горячий шлак вываливают.
- Толково.
Они напряглись, рванули. Эдди вылетел из машины и шумно плюхнулся на тротуар.
Когда протащили труп через дырку, стало полегче; теперь до ямы только вниз. Эдди скользил по склону почти самостоятельно. Немного поднапрячься пришлось только возле земляного барьера на самом краю отвала. Кое-как закатили туда, качнули на раз-два-три - и полетел Эдвард ОБрайан в теплую мглу.
К забору Таня поднялась первой. Отогнула досочку, выглянула на улицу, тут же отпрянула, прижалась к забору спиной.
- Что там? - спросил не успевший отдышаться Джулиан.
- Тише! - Таня прижала палец к губам. - Там фонарик вроде велосипедного. И, похоже, сюда приближается.
- Мильтоны, так их!
Таня поняла, но ушам своим не поверила, потому переспросила шепотом:
- Кто?
- Полицейские патрульные. Ну, гниды мусорные, только подойдите мне к машине, завалю, честное слово!
Он полез в карман, вытащил пустую руку, растерянно посмотрел на нее и принялся лихорадочно обхлопывать себя.
- Эй! - позвала Таня. - Это не ты обронил? В руке ее блеснул, отражая лунный свет, небольшой плоский пистолетик. Джулиан протянул руку и прошипел сквозь зубы:
- Отдай.
- Обойдешься. У меня целей будет. А то и впрямь пальбу затеешь.
- Отдай, сука!
- Интересно, у вас тут за убийство полицейского вешают или расстреливают? - Таня заткнула пистолет за пояс, прислушалась. - Замри!
Джулиан тихо-тихо опустился на пыльную землю. Таня присела рядом.
- Эй, Джек, погляди-ка, вот где старый Эмери тачку свою прячет! - донесся с той стороны веселый грубоватый голос.
- Да точно ли его это?
- Точно. Он мне сам говорил, серая "тойота", кореш из автомастерской по дешевке уступил.
- А что, место подходящее. До хибары его полквартала всего, и парковка бесплатная.
- А давай мы ему тикет липовый выпишем или там колесо снимем? Для прикола, а?
- Увянь...
- Слышь, Джек, ну давай... Ото, у него и дверца открыта. Может, покатаемся? Или вот что - спорим, у него в бардачке бутыль гнилого заныкана, на опохмелку. Давай винище выльем, а в емкость нассым? Представляешь, приползет он завтра, откупорит, приложится... Во смеху!.. Ну-ка посвети мне... Holy shit*, он что, букмекера грабанул?
- А чего?
- Гляди, пинта "Баккарди"!
- Да ну, самопал...
- Не, все четко - медали вон нарисованы, оплетка, крышка не свинчена... Слышь, Джек, может, не надо выливать, лучше сами стрескаем, а?
- Ты что, орехов нажрался? Как на сержанта дыхнем...
- Нам еще три часа гулять, выветрится. А если что, бабл-гамом зажуем. У меня клевый, с корицей... Чпок! Буль-буль! Хэк! Хр-р! Кхе-кхе-кхе...
- Качественная, зараза!
- Уф-ф! Я - все. А то на велик не влезу.
- Ну, чуть-чуть еще? Капельку?
- Давай с собой прихватим.
- Мы ж поссать туда хотели...
Зажурчала жидкость. Потом другая жидкость.
- Гондоны! - зашипел в землю Джулиан.
- Менты везде менты, - прошептала в ответ Таня. За забором громко загоготали. Хлопнула автомобильная дверца. Прошуршали велосипедные шины. Тишина. И тут же над ямой поднялось тусклое зарево: из литейного ссыпали очередную порцию шлака. Остались от козлика рожки да ножки. И то вряд ли. Джулиан и Таня, не сговариваясь, достали платки и вытерли лбы.
Выждав для верности еще две минуты, выбрались к машине. По привычке Таня села слева, на водительское место, и, не увидев перед собой руля, испытала секундное замешательство. О, добрая старая Англия, все не как у людей... Джулиан впрыгнул в машину, завел мотор и требовательно протянул руку:
- Пушку! - Таня покорно вложила пистолет в его ладонь. - Так, говоришь, обронил?
- Ну, не совсем, конечно...
Она скромно опустила глаза. Джулиан хмыкнул и спрятал пистолет в нагрудный карман комбинезона.
- You mean, mother, I love your cool!
- Up yours, paleface!
Обменявшись любезностями, оба рассмеялись. "Тойота" тихо съехала с места.
В дороге останавливались дважды. Один раз - у симпатичного красного в белую полоску домика, где, как пояснил Джулиан, размещается полицейский участок. Там задерживаться не стали, только выгрузили на ступеньки бутылочку с ментовской мочой: жрите, мол, сами. Потом долго ехали по ярко освещенной, но пустой улице и встали возле высоченной аркады шоппинг-молла, а по-нашему говоря, торгового центра. Джулиан велел Тане подождать, сам же взбежал на галерею и исчез в ее глубине. Отсутствовал он минут пять и вернулся чрезвычайно довольный.
- Что купил? - поинтересовалась Таня.
- Держи. - Он плюхнул ей на колени кипу ассигнаций. - По четыре сотни на брата.
- Ларек взломал?
- Тесто ты из его лопатника грамотно отщепила, а вот карточки проигнорировала зря. Эдди-то на головку хром был, ПИН свой, чтоб не забыть, прямо на ллойдовской карте нацарапал. Вот я ее в круглосуточном банкомате и обнулил.