Страница 111 из 127
На дорогу она вышла через час. В это раннее утро на дороге было пусто, но Таня решила не рисковать и до нужного места добиралась лесочком. Вскоре показался заброшенный каменный амбар без крыши. Озираясь по сторонам, она приблизилась, обошла строение кругом. За амбаром, не видный с дороги, стоял видавший виды черный "джип". Мотор работал на холостом ходу, на водительском месте - фигура в знакомой клетчатой кепочке и черной кожаной куртке. Уже не таясь, она пересекла несколько метров, отделяющих автомобиль от стены амбара, открыла дверцу, плюхнулась на переднее сиденье.
- Трогай, Фахри.
В затылок уперлось что-то холодное, металлическое. В окошке мелькнула ухмыляющаяся рожа в синей фуражке, красноречиво выставилось короткое автоматное дуло. Фахри повернул голову - только это был не Фахри.
- Спокойно, мадам. Королевская криминальная полиция. Вы арестованы.
На ее застывшем лице проступила жуткая, леденящая улыбка.
- За неправильную парковку?
Незнакомец в одежде Фахри испустил усталый вздох.
- Фрекен Теннисон, вы обвиняетесь в убийстве иностранного гражданина Вадима Шерова... Руки, пожалуйста. На запястьях защелкнулись никелированные браслеты.
(27 июня 1995)
- Павел встречал нас в аэропорту. Через три дня мы с Лизаветой получили кенийские паспорта, а еще через две недели Джош преподнес нам потрясающий подарок - кругосветное путешествие на пятерых, две пары молодоженов и Нюточка. Кувейт, Индия, Гонконг, Сингапур, потом Япония, Австралия, Новая Зеландия, Таити... Мы с Павлом венчались в Кито, в православной казачьей церкви. Наши казачки после революции осели в Эквадоре, и теперь из них состоит вся президентская охрана. Так здорово было, красиво, торжественно. Лизавета с Джошем тоже захотели венчаться по-православному. И обвенчались через три дня. Брак-то у них только замышлялся как фиктивный, а получился самый что ни на есть настоящий. Дня друг без дружки прожить не могут. И папаша-вождь выбор сына очень одобрил, сказал, что Лизавета на их Местную богиню плодородия похожа. Ну, не знаю, я этой богини не видела... Так вот, по такому исключительному случаю казачки неделю нас не отпускали, пировали, пили наше здоровье, плясали... Потом мы были на карнавале в Рио-де-Жанейро, потом Нассау, Бермуды, Канары, Европа. Для меня были закрыты только две страны. В Союз меня не пустили бы, как жену эмигранта последней волны, а в Штаты - как жену человека, получившего вид на жительство, но еще не имеющего гражданства. Идиотские порядки!.. В Швейцарии мы разбежались.
- Как разбежались? Куда? - встрепенувшись, спросил Иван, совсем заслушавшийся Таниным рассказом.
- Джош с Нюточкой и Лизаветой вернулись в Найроби. Павел через три дня вылетел в Штаты, а я осталась в клинике.
- В какой клинике?
- Заболела?
Ник и Иван задали вопрос, не сговариваясь.
- На операцию. Там лучшие специалисты, а мне, видишь ли, очень хотелось иметь детей. - Она метнула взгляд на Ника.
Последняя реплика определенно адресовалась ему. Он убрал голову в плечи и отвернулся.
- И что, получилось? -спросил Рафалович.
- Да, вполне успешно. Теперь-у Нюточки двое братиков. Митька и Алешка.
- Митька - это понятно. В память деда, - сказал Иван. - А почему Алешка?
- В память другого деда. Вы его не знали.
- А фотографии привезла? Взглянуть бы.
- Конечно. В спальне лежат, потом покажу.
- А как Нюточка? - спросил Рафалович. - Большая? И все так же похожа на тебя? Вас, наверное, путают?
- Редко. Фигуры разные. - Таня развела руки в стороны, - Она поступила в Кэл-Юн, это Калифорнийский университет, учится на этнографа, летом разъезжает по резервациям, собирает индейский фольклор. Вся в отца, совсем на своей науке сдвинулась.
- А ты-то сама не работаешь?
- Куда там, с двумя-то малявками! Меня и сюда переводчицей оформили, чтобы с визами лишних хлопот не было. Так, иногда, чтобы переключиться, поем в нашем загородном клубе попеременно с Аланной. А Павел подыгрывает. Ничего, народу вроде нравится, хотя ни слова не понимают.
- Или просто хотят подольститься к жене босса, - вставил Ник.
- Нет, - серьезно ответила Таня. - Таких в нашей фирме не держат.
- Завидую, - сказал Рафалович. - И вообще хорошая фирма, классно поднялись. Вы только с Готей Васильевым на насадки подписались?
- И все-то ты знаешь, - сказал доселе молчавший Павел. - Нет, не только... Перейдем к окошечку, другим мешать не будем.
Они встали и отошли к тому столику, за которым три часа назад дремал Иван.
Сейчас он очень даже бодрствовал. Жадно ел, курил, пил лимонад и блестящими глазами смотрел на Таню.
- А скажи, только честно, после такой-то благодати домой, наверное, и не тянет? - осторожно спросил он.
- Поначалу не тянуло. Долго не могла насытиться Павлом, новой жизнью, новыми впечатлениями. А каквсе понемногу устаканилось, временами стало забирать. Тоска, ничего вокруг не мило, запрусь и реву в подушку...
- Так вы квартирку здесь купите или даже дом, теперь это просто, были бы деньги. Будете приезжать раз или два в год на недельку, на месяц. Сейчас многие так делают.
- А мы теперь и так будем приезжать. Есть много предложений по работе, вон через месяц в Москву летим с Минздравом соглашение подписывать. А Павел еще хочет по Сибири полазать, по Северу...
- Ага, - сказал Ник. - Вам теперь никакой Шеровне страшен.
- Шеров? - переспросила Таня. - Кто такой Шеров?.. Ах, да... Слушай, а ты-то откуда знаешь про Шерова?
- Добрые люди рассказали. - Ник поморщился, как от зубной боли. - Только нет теперь Шерова. Пять лет как грохнули.
- Грохнули?
- Ну, замочили, прикончили. Поехал за бугор проветриться, а там его и... Не дожил, а то сейчас высоко бы парил. Ночным президентом, не иначе.
- Это как?
- Днем Ельцин, а он ночью. Когда все кошки серы.
- Ну и черт с ним! - подвела черту Таня. - Иван, кинь мне сигаретку.
Он подождал, пока она закурит, и сказал:
- Слушай, Танька, ты молодчина, что всех нас собрала, Павла привезла. Представляешь, мы не то чтобы встречаться, а даже здесь друг друга не узнали, пока ты не вошла. А ведь когда-то такие друзья были... Только скажи, а почему ты все так странно устроила? Карточки эти, "доктор и миссис Розен просят пожаловать..." Неужели нельзя было по-простому, позвонить, сказать?