Страница 71 из 82
Лидия сначала наотрез отказалась, заявив, что никогда больше не поедет в это проклятое место. К тому же она боялась бросать детей даже на время. Когда Бахметьев предложил, чтобы ее сыновья вновь пожили у них, пока она будет в отъезде…
- Хватит, уже пожили, до сих пор отплеваться не можем. Как можно так жить, как живете вы, у вас в доме все как у буржуев. Думаете, я не понимаю, зачем вам понадобилась? Вы хотите сейчас, когда Красная Армия нас вот-вот освободит, срочно провести этот спектакль, собрать и вооружить всех партизан, будто бы вы тут чем-то руководили и с кем-то воевали. Да чтобы я вам в этом помогала… не дождетесь! То что вы делаете надо было год назад делать, а не сейчас…- Лидия не удержалась и высказала-таки то, что она, так сказать, видит его насквозь.
- Что ж, Лидия Кондратьевна,- ничуть не растерялся Бахметьев,- вы считаете, что я ничем не помогал нашим товарищам? Ну, а вы… вы помогаете своим товарищам… ну хотя бы тем же коммунарам и их семьям, которые с вами вместе прибыли и сейчас по деревням маются?
- Это чем же сейчас я могу им помочь?- несколько смешалась, явно не ожидавшая такого вопроса Лидия, предчувствуя неприятное продолжение.
- Ну, как же… хотя бы материально. Ведь касса коммуны, общественные деньги, насколько я знаю, хранились у вашего мужа, а теперь они у вас. И судя по всему, это не маленькие деньги. И вы никак о них и словом не обмолвились. А ведь вы просто обязаны передать их в распоряжение уездного подпольного комитета, то есть мне. А так, на лицо присвоение общественных средств, уважаемая Лидия Кондратьевна,- елейно-вкрадчиво сообщил Павел Петрович.
Лидия изменилась в лице. Протестовать, заверять, что у нее нет никаких денег… Но по отчески-понимающему взгляду Бахметьева она осознала, что это бесполезно – он наверняка откуда-то узнал про деньги коммуны, хранившиеся у нее.
- Я.. я… я отдам, я просто не знала как это лучше,…- не знала как оправдываться Лидия.
- Ну, конечно, я вас понимаю… Да, не волнуйтесь вы так. Оставьте эти деньги у себя. Будем считать, что ни денег, ни этого разговора не было… Ну, что… договорились?.... Вот и прекрасно. Только все-таки придется вашим детям еще в моей семье пожить, как бы это вам и не было противно…
27
Куцый полк Ивана должен был поступить в распоряжение командира Сибирского казачьего корпуса войскового атамана генерал-лейтенанта Иванова-Ринова. В августе, когда красные вторглись в пределы войска в ставке Верховного разработали план, согласно которому оторвавшиеся далеко от баз снабжения части наступающей 5-й армии красных, к тому времени взявших Курган и форсировавших Тобол… Эта армия должна была быть окружена, прижата к Тоболу и уничтожена. Успех операции сулил коренной перелом на Восточном фронте, ибо в условиях, когда началось наступление армий Деникина на Южном фронте, красные просто не смогли бы снять свои части оттуда и заткнуть такую большую «дыру» на востоке. Главная задача отводилась как раз Сибирскому казачьему корпусу. Восемь тысяч сабель, огромная конная масса – это страшная сила. У красных на Восточном фронте не набиралось и половины той конницы. Казачьему корпусу предписывалось обойти армию Тухачевского с юга и обрушиться с тыла огромной лавиной на наступающего противника, который оказался бы между молотом и наковальней, имея перед собой «наковальню» пехотный корпус Каппеля, а сзади «молот», казачий корпус. Успех операции в основном зависел от скрытости маневра и скорости продвижения казаков. В рядах корпуса были мобилизованные сибирские казаки всех трех отделов, они с детства сидели в седле, обучались рубке и стрельбе, имели фронтовой опыт первой мировой войны - в сабельной атаке они не имели равных. Ими командовали столь же хорошо подготовленные, опытные офицеры, большинство из которых выросли в тех же станицах, но сумели либо получить военное образование в войсковом Омском кадетском корпусе и юнкерских училищах в Петербурге и Оренбурге, либо выдвинувшиеся в офицеры уже в мировую войну, за отличия в боях на германском и кавказском фронтах. Личный и офицерский состав был готов выполнить эту задачу… Увы, у сибирских казаков не оказалось им под стать главного командира. Войсковой атаман Иванов-Ринов и его штаб бездарно провалили хорошо задуманную операцию. Пока он и его столь же нерасторопные помощники оценивали обстановку и распыляли силы корпуса на решение второстепенных задач, был утрачен элемент внезапности. Тухачевский, красный командарм из поручиков, разгадал замысел противника и успел о увести войска за Тобол. После этого красные, отдохнув, подтянув тылы и резервы, начали новое наступление. Имея подавляющее преимущество в пехоте и артиллерии, они использовали его полностью, не позволяя коннице белых выходить на оперативный простор, постоянно встречая ее линиями окопов и плотным орудийным и пулеметно-винтовочным огнем.
К тому времени, когда полк Ивана прибыл в Петропавловск, Сибирский казачий корпус был уже изрядно потрепан в оборонительных боях. Конница, она хороша для внезапного наступления, широких охватов, обходов и рейдов по тылам противника, для обороны она не годится, для обороны нужна пехота, способная зарыться в окопы и держать позиции, а пехоты у белых катастрофически не хватало. Белые, упустив возможность для контрудара, теперь безостановочно отступали, все более обрастая обозами беженцев. Железную дорогу забили составами с ранеными и больными, с наступлением холодов ждали вспышки эпидемии тифа. Ранее прибывшие на Восточный фронт анненковские полки «Черных гусар» и «Голубых улан» успели отметиться не только в боевых действиях, но и актами неподчинения местному командованию. Привыкшие верить и повиноваться только своему атаману, который лично вникал во все нужды своих подчиненных, гусары и уланы, увидев полную некомпетентность руководства корпуса, сразу утратили веру в него. Ну, а размеры казнокрадства и бардак в плане тылового снабжения вызвал эти самые «акты» Когда их в очередной раз обделили при поставках вещевого имущества и фуражного довольствия, они просто разгромили фуражные и прочие тыловые склады, взяв себе сами, сколько посчитали нужным. После этого анненковские полки разделили и держали подальше друг от друга. Так же поступили и с полком Ивана, ему самому не дали возможности встретиться с командирами «улан» и «гусар», и он был вынужден отправлять к ним нарочных, что бы они на словах передали последние распоряжения атамана в связи с изменившейся обстановкой на Восточном фронте. Иван же получил приказ выступить в расположение одной из стрелковых бригад и вместе с ней оборонять большую станицу на тракте Курган – Омск, чтобы дать возможность эвакуировать, располагавшийся там полевой госпиталь с ранеными и медперсоналом.