Страница 78 из 81
Вроде все готово. Последняя вещь. Очень важная для нее. Перстень с камнем серого цвета. Подарок освобожденному Прометею.
Никита Захаржевский
Юстон-Роуд, Лондон
Август, 1996
Никиту стукнули по голове чем-то весьма и весьма увесистым, потом скрутили ему скотчем руки и ноги, залепили рот... И засунули в багажник большой черной машины.
- Он не выкинет какого-нибудь непредвиденного фортеля? - спросил первый.
- Не думаю, - ответил второй.
- Он ведь гомосексуалист? - спросил первый.
- Двустволка, - ответил второй.
- Нам все равно, лишь бы вел себя так, как мы его попросим, - сказал первый.
- С ним проблем не будет, - сказал второй.
- С ним и не должно быть никаких проблем, - сказал первый, делая ударение на слове "никаких".
- Да, я понимаю, ставка высока, - подтвердил второй.
- Ставка настолько высока, что мы не имеем никакого права на ошибку, сказал первый.
- Огромные деньги и огромная власть, - подтвердил второй.
- Он должен унаследовать права и имущество своей сестры и при этом оставаться управляемым нами до конца, - сказал первый.
- До конца управляемым, - подтвердил второй.
- Когда мы уберем его сестрицу, - сказал первый.
- Когда мы ее уберем, - подтвердил второй.
ЭПИЛОГ
Нил Баренцев - Нил Баренцев
Занаду
Август, 1996
Перед ним раскачивалась колыбель цивилизации - Средиземное море. Нил Баренцев сидел на теплом, нагретом солнцем песке, спиной упираясь в плоский камень, и смотрел на далекие, но хорошо видимые острова. Вот там "из пены уходящего потока" родилась Афродита. А в ту сторону, рассекая могучей грудью седые волны, плыл бык. На его широкой спине, подогнув ноги, сидела тоненькая девушка Европа. Севернее вдоль побережья следовали когда-то "поездом журавлиным" ахейцы за Еленой к стенам неприступного Илиона. А на востоке, за горизонтом, где сливаются две синевы - морская и небесная, родился младенец, с появлением которого на свет началась современная история.
Нилу Баренцеву казалось, что он находится внутри чьей-то великой фантазии, может быть, в мире платоновских идей, где в насмешку великому греку идеи паслись, плавали, грелись на солнце, отдыхали в тени. Великая колыбель покачивалась. Нил погружался в дрему, но случайные мысли будили его...
Все началось с черной королевы. С черной лакированной шахматной королевы. Она исчезла среди бела дня. А трогать дедовские шахматы было строго-настрого запрещено. Продумывая план сурового наказания для сына, Нил вдруг отчетливо увидел перед собой нечто вроде карты, начертанной неумелым картографом. Остров в форме большого зуба с тремя корнями, окруженный мелкими островками, похожими на кляксы. Место, где земля закругляется...
Что это за бред? Остров в форме большого зуба? Ну, конечно! Любимая книга детства. "Швамбрания". Детская игра в свою собственную страну, пережившая революции, войны, смерти родных и друзей. Сколько раз перечитанный толстый том с картами выдуманной страны. А маленький Нил и не слышал об этой книге...
Все началось с черной королевы... Черная королева. Леди Морвен. Татьяна Захаржевская. Свободно перемещается по всей доске, но до чего же условна, иллюзорна ее свобода! Королева может встать на белое поле, может на черное, но так или иначе она играет на стороне черных, и изменить свой цвет ей не дано. Греки, которые жили здесь две с половиной тысячи лет назад, верили, что не только слабые, ничтожные люди, но и бессмертные олимпийские боги подчиняются судьбе...
Он представил Татьяну, идущую берегом моря. Рыжие спутанные волосы, летящее по ветру платье, ослепительно белые, нетронутые солнцем икры. "Когда бы не Елена, что Троя вам одна, ахейские мужи?.." Златокудрая, среброногая... Нет. Черная королева. Десять лет войны из-за женщины, предавшей своего мужа Менелая? Сколько смертей, сирот, искалеченных судеб...
Что окружает его в действительности? Остров Афродиты, Академия Платона, Ликей Аристотеля, Парфенон, священный дуб, платан Гиппократа? В той стороне, где из морских вод поднимается солнце, религиозные фанатики каждый день убивают женщин и детей, в стороне, где оно садится в морские воды, во имя демократии и права на самоопределение бомбят и обстреливают мирные города, а на северо-востоке, за Кавказским хребтом, из-за чужой глупости и продажности гибнут русские парни. Вот что окружает сегодня колыбель цивилизации. Вот какие волны ходят вокруг острова Танафос и имения Занаду.
На этом острове, не зная зла, жестокости, смерти, - ведь даже смерть деда была превращена по воле покойного в карнавал чудес и чудачеств, живет мальчик, его сын, маленький Нил... Но разве в современном мире можно где-нибудь спрятаться, от всего отгородиться? Жестокий мир возьмет любую крепость приступом, въедет в твой город Троянским конем. Никуда от него не денешься...
Нил смотрел на бегущие волны - единственный достоверный памятник древнего мира.
Швамбрания, Швамбрания, игра на всю жизнь, пережившая войны и смерти...
За спиной хрустнула галька. Нил обернулся.
- Еще бы какой-то метр, и я бы к тебе подкрался, как тигр к добыче.
Нил-Нил стоял в двух шагах, щурясь от садящегося в море солнца.
- Я тебя везде ищу. Даже звонил тебе на мобильник, а он заверещал в твоем кабинете. Ты, наверное, хочешь побыть один. Так бывает, это нормально. Ты только скажи, и я уйду. Я не обижусь. Каждый человек имеет право на одиночество.
- Ты об этом где-нибудь прочитал? - удивился отец.
- Не знаю, просто сказалось... Так мне уйти?
- Ну что ты? Садись, посиди со мной. Я думал о древних греках, которые плавали здесь на своих триерах, об Афродите, о Троянской войне, об одной хорошей книжке, которую читал в детстве, и о тебе.
Мальчик присел рядом с отцом и вытянул вперед загорелые ноги в открытых сандалиях.
- Я вспомнил эту книжку, - продолжал старший Нил, - и мне в голову пришла интересная идея. Я хочу тебе предложить игру...
- Игру?! Вот здорово!
- ...Игру, может быть, на всю жизнь. Эта игра - серьезная и потребует от нас с тобой напряжения фантазии, тела и духа.
- Рассказывай! Какой ты молодец! Ты придумал что-то стоящее. А я думал, ты от меня тут прячешься. А ты...