Святые и дурачок

– Вы – Павел! Я видел вас. Да! Во Владимире, в Успенском соборе на фреске Рублёва. И потом у нас, кажется, в Лавре…

– Не перестаю молиться о тебе и просить, чтобы ты исполнялся познанием воли Его во всякой премудрости и разумении духовном… Ты сын мой в вере, Андрей, ты близок мне как сын.

– Вы знаете меня? Неужели оттуда, с иконы, меня видно?

– Мне говорил о тебе Первозванный, брат Кифин.

– Вы знакомы? Встречались в дороге?

– Милый мой, нам не обязательно быть в одном месте пространства и времени, чтобы видеть и слышать друг друга. Мы сораспялись Христу, и уже не мы живём, но живёт в нас Христос.

– Да, да, тайна воскресшей плоти… Ты можешь быть и здесь, и везде, и с Богом, и с ними, и со мной. Помоги мне – я, кажется, заблудился.

– Заблудиться можно, только когда убегаешь от правды. Иди к ней – и не заблудишься.

– Вся штука в том, что я не знаю, что такое правда.

– Помнишь, кто спрашивал: «Что есть истина?» Правда проста и очевидна, только прикоснись к ней.

– Как дотянуться? Павел, я даже не знаю, во что верить. Я только знаю, что находит на меня тоска, я всё хочу чего-то, и томлюсь, и одиноко мне с людьми… Я даже и слов не знаю, как сказать об этом…

– Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Так ведь?

– Да. И что же? Мне скоро двадцать. Куда мне идти?

– Как ты принял Иисуса Христа Господа, так и ходи в Нём.

– Но я не знаю ещё Христа. Я читал только, что он был прекрасен, и делал всякое добро, и был за это казнён, распят… Но воскресение… Хочу верить и не знаю, верю ли.

– Христос умер за грехи наши… Погребён был и воскрес в третий день, явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий… Потом явился Иакову, также всем апостолам; а после всех явился и мне как некоему извергу. Ибо я наименьший из апостолов и недостоин называться апостолом, потому что гнал церковь Божию. Уж тут попробуй не поверь!

– Ты видел Христа? Всё, что там, в Евангелии – правда?

– Как бы тебе лучше ответить… Знаю человека во Христе, который назад тому тысячу девятьсот сорок примерно лет… в теле ли – не знаю, вне ли тела – не знаю: Бог знает… восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке… Только не знаю – в теле или вне тела: Бог знает… Что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать…

– Тебе хорошо, ты видел Его. И слышал. А мне мир шумит в уши, что ничего этого нет.

– И ты видел, только пока не понял. Ты был погребён с ним в крещении, в нём ты и совоскрес верой в силу Бога, Который воскресил Его из мёртвых. И тебя, который был мёртвый во грехах, оживил вместе с Ним, простив все грехи.

– Грехи? Что такое грехи?

– Всё, что не по вере, грех. Вера – жизнь, грех – смерть.

– Я боюсь боли и смерти.

– Не бойся. Дал нам Бог духа не боязни, но силы, и любви, и целомудрия. Говорю тебе тайну: не все мы умрём, но все изменимся. Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе. Ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.

– Как я хочу на свободу!

– Где Дух Господень, там свобода.

Читать апостольские послания – особенное занятие: не чтение, а разговор. Так же беседует со всяким к нему пришедшим и Пётр. И Иаков, и Иуда Варфоломей, и Иоанн. Но для меня первым был Павел. Его мне было проще понять, чем других апостолов и чем Евангелия. Наверно, потому, что он обращался к таким же, как я: боязливым и неуверенным.

Мне девятнадцать или двадцать лет. Я уже прожил первый послешкольный год – стало быть, худо-бедно вписался в суматошный и холодный мир, именуемый «взрослой жизнью». Всякий человек, встраиваясь в новую для него систему, старается выглядеть в ней не хуже других – то есть как все. И я старался. Что-то получалось, что-то нет. Я поступил в институт, я ходил на ЛИТО (что это такое – потом объясню). Уйма времени улетала в коловращении с друзьями, школьными и новыми, у них на квартирах (когда нет родителей), в каких-то общагах, на популярных пятачках в городских садиках, а изредка и в кабаках. Я пил с ними водку и коньяк, хотя это было совсем невкусно. Упорно пытался курить, преодолевая отвращение, – и на сто первый раз получилось. Попробовал словить кайф от какой-то дряни – это не получилось категорически.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «