Страница 63 из 146
- Ты... посиди пока, отдохни, - сказал Генерал, помогая ей снять пальто. А я сейчас... Чайку вот...
Его голос был напряженным. То, что паренек мог стесняться убогости своего жилища, Тане было невдомек.
Он взял с полки алюминиевый чайник и вышел.
Таня подошла к окну, взяла из раскрытой пачки, лежащей рядом с розами, "беломорину", достала из сумочки флакончик "Эола" - польского освежителя для рта - и прыснула в мундштук папиросы. Так она поступала всякий раз, когда под рукой не было приличных сигарет. Закурив, она посмотрела в окно на переполненные мусорные бачки.
Нет, обитель Генерала ничуть ее не покоробила. Ленинград есть Ленинград. Даже среди учеников элитарной, в общем-то, школы многие жили так - коммуналки, страшные вонючие лестницы, аварийные дома. Все это ей не в новинку. Однако странно, что так живет именно Генерал. Ведь, если верить рассказам, на него работает большая шайка малолетних, далеко не всегда занимающаяся такой мелочевкой, как тогда, со спортсменом. И едва ли Генерал этим ограничивается.
От ее внимания не ускользнуло одно странное обстоятельство. И по пути сюда, и особенно здесь Генерал был какой-то сам не свой - растерянный, суетливый. Неужели она на него так действует? Но ведь и при знакомстве, и потом, в кино, он был совсем не такой. Разберемся...
Таня нагнулась и включила телевизор, поставив звук (кнопочка с нотным знаком) на минимум. Показывали праздничную демонстрацию на Красной площади. Она стала смотреть. Естественно, ее привлекло не само зрелище, а качество изображения - чистые, насыщенные цвета, ничего не мигает, никакой зернистости. Под экраном она прочла название марки - "Panasonic". Любопытно...
Вошел Генерал со вскипевшим чайником.
- Соскучилась, красивая? Правильно, посмотри пока, а я накрою.
Он стал снимать с полок стаканы, ложки, заварной чайник, блюдца, выставлять их на широкий подоконник. Потом полез в тумбочку и извлек оттуда пузатую бутылку темного стекла, лимонад и большую коробку с тортом.
Коньяк "Камю". Торт "Прага". Первое видела, но не пробовала, второе ела, и не раз. Тоже любопытно - в этакой халупе...
- Прошу, так сказать, к столу, - сказал Генерал, пытаясь держать игриво-светский тон.
На авантюрной волне Таня приняла это как выражение мужественной удали. Пододвинулась доверительно поближе. Он положил на два блюдца по куску торта.
- Удобно, а? Готовенькие порцайки, и резать не надо. - Генерал плеснул в стакан коньяку. - Ты как, вмажешь? Или лимонадику?
- Мне чуть-чуть, на один пальчик... А сверху лимонаду.
- О-о, коктейль... Ну, как говорится, вздрогнули. Со знакомством!
Таня усмехнулась.
- А ты так стоя и будешь?
Генерал хлопнул себя по лбу и выскочил из комнаты.
- И что он такой дерганый?
Он вернулся со второй табуреткой, поставил ее у подоконника, сел, чокнулся с Таней и залпом заглотил полстакана. Таня отхлебнула "коктейль". Очень даже ничего.
- У-х, хорошо пошла! - крякнул Генерал. - Меня, кстати, Володя зовут.
- А меня Таня.
- Ну вот и познакомились. А то, понимаешь, третий день все "генерал", да "красивая"!
- А разве я не красивая?
- Ты-то? Ух! - Генерал облизнул кончики пальцев.
- А ты чем не генерал?
- Генерал-то генерал, только по другому ведомству... - Голос его скис. Он задумался и скоро ожил: - А вообще мне по фамилии кликуху дали. Из Генераловых мы.
- Мне нравится. Я буду звать тебя "мой генерал", можно? А ты зови меня "красивая", это так приятно...
Генерал закурил и задумчиво свел глаза к переносице, глядя на огонек папиросы.
- Знаешь, - проговорил он, - когда ты меня поцеловала тогда, я сначала решил, что ты бл... ну, дворовая, понимаешь?
- Ты хотел сказать блядь? - со спокойной улыбкой спросила Таня. - Так не стесняйся. Я не терплю только, когда матом дырки между словами залепляют.
Так открыто и по-простому сказануть не всякая может. А из уст гладенькой папенькиной дочки Генерал ни в коем случае не ожидал. Даже маленько подрастерялся:
- Словом, амара молодая... А потом смотрю на тебя, смотрю... нет, думаю... И все смотрю... А назавтра, когда у "Зенита" тебя ждал, ох и злился! Ну, думаю, динамистка! Ну, получила назад бим-боры свои драгоценные - и отваливай, что в гляделки-то играть было? И решил, разыщу тебя непременно, накажу... А потом думаю, стоп, что это я так раздухарился. Ну, накрутили мне хвоста, ну, потоптался по холодку, как фраер - всего делов! А как ты появилась, знаешь, я как оттаял весь. Тепло так стало... Эх, зацепила ты меня, красивая...
И дрожащей рукой налил себе еще коньяку. Лукавил он самую малость.
Таня подняла недопитый стакан.
- Теперь за тебя, мой генерал! Он вздрогнул. Капелька коньяка упала на потрескавшуюся краску подоконника.
- А я за тебя, красивая!
- Нет, сначала за тебя. До дна.
И Таня, залпом выпив, подставила ему свой стакан.
- То же самое. Теперь за меня.
Выпили и за Таню. Она придвинула табуретку к стене, привалилась
к ней спиной и взяла папиросу.
- Подкинь мне сумочку, будь другом. Рядом с твоим локтем.
Она достала свой "Эол" и побрызгала в папиросу. Генерал с любопытством следил за ней. В глазах его появился блеск.
- Это ты зачем?
- Приятнее, - сказала она, выпуская дым. - И не так потом табачищем воняет. Хочешь попробовать?
И она протянула ему дымящуюся папиросу.
- Косяк по кругу? - Он усмехнулся, взял папиросу, затянулся и сморщился. Как в аптеке.
Сделав еще две-три неглубокие затяжки, она встала и потянулась, не упустив из виду, как он впился глазами в ее рельефно обозначившуюся грудь.
- Что-то я засиделась...
Он резко вскинул голову. В его взгляде было отчаяние.
- Как?! Погоди...
- Да я не в том смысле. Просто подвигаться хочется. Вон маг на тумбочке стоит. Может, станцуем?
- Ага, - выдохнул он с явным облегчением. - Что поставим?
- Рок какой-нибудь. "Дип Пёпл" у тебя есть?
- Обижаешь, начальник.
Он встал, открыл на полке ящик с кассетами, и, не снимая его, начал перебирать. Таня следила за его движениями сквозь дым.
В школе она не курила. После школы - другое дело, а иногда и дома, только не в своей комнате. Мать сама не вынимает сигарету изо рта и запаха не учует. А если и учует, то что? Пожмет плечами и отойдет, а на другой день Таня найдет где-нибудь на видном месте пачку обалденных сигарет. Такая вот у нее Ада! Вполне можно было бы расконспирироваться, хотя бы дома, но просто не хочется, по скрытности характера.