Карантин

Мухтару было явно не по себе. Солнечно-рыжий улыбчивый двортерьер на памяти Кости ни разу не терял оптимизма, гордо нес пышный хвост и не боялся даже противного бультерьера из коттеджа директора рынка. И гулять с хозяином Мухтар любил больше всего на свете. Но сегодня пес еле плелся по двору, поминутно тревожно нюхая воздух, то и дело подталкивал мальчика носом и подергивал поводок – домой, пошли домой.

- Костян, что с твоим волкодавом, - спросил Лешка. – Не заболел?

- Боится. Сам погляди.

- Да, он напуган, - подтвердила Таня. – Как по учебнику, жмется к хозяину, свесил хвост и облизывается. Уверена, все собаки в городе напуганы и коты тоже.

- Моя Клепа прячется в туалете… - робко произнесла Яна.

- Кому нужна твоя паршивая кошка? – пожал плечам Ромка. – Бензин достала?

- Да, конечно – засуетилась Яна, доставая из рюкзачка пластиковую бутылку. – Вот, литр. Папа спал ещё, я спустилась в гараж и набрала.

- Думаешь, хватит? - прищурился Ромка.

- Давай проверим, - обозлился Лешка. – Тебя обольем и проверим. Яна, спасибо, что помогла.

- Мальчики, хватит ссориться, - рассудительно сказала Таня. – Кого-нибудь ещё ждем?

- Нет. Елистратов не придет, - показал на телефон Ромка. – Его отец застукал и отлупил. Он смску прислал.

- Врет, наверное, - пробурчал Костя. – Зассал, вот и отсиживается.

- А кто здесь не зассал? – взвился Лешка. – Ты что ли смелый? Или я? Собаке и то страшно.

- Все боятся, - констатировал Ромка. – Можем плюнуть и разойтись по домам, к мамочкам под крыло. Хотите?

Ребята опустили глаза. Каждый предпочел бы оказаться дома, подальше от страшного и неизвестного.

- Разбегаемся? Вперед! – продолжил Ромка. – Знаете… вы делайте что хотите, а я точно пойду. Хоть в одиночку. 

- Вдвоем, - поправил товарища Лешка. – Я замутил бодягу, мне её и расхлебывать.

- И я с вами, - тихо произнесла Яна и шагнула вперед, словно хотела спрятаться за мальчишек.

Лешка поймал взгляд испуганных темных глаз и почувствовал, что одноклассница ищет у него защиты. У него, не у Ромки. Невыносимо захотелось обнять узкие плечи подруги, накрыть курткой, спрятать её от всех кошмаров и никуда не пускать.

- Девочки, давайте вы по домам, а? – сладким голосом произнес Лешка и старательно улыбнулся. – Не женское дело воевать со всякой заразой.

Яна моргнула и помотала головой, Таня отреагировала неприличным жестом. Она уходить явно не собиралась, а сложное переплетение синяков и царапин придавало отличнице боевой вид.

- Пошли уже, нечего тут рассусоливать, - хмуро произнес Костя. – Решили вместе, значит валим чуму вместе. Разбирай факела!

Бамбуковых палок с хитроумно прикрученной паклей оказалось четыре. Спорить не стали – Ромка решил, что он останется с пистолетом. Яна осторожно полила бензином паклю, чтобы лучше горела. Лешка раздал зажигалки. Оставался самый интересный вопрос – где искать чуму и как на неё охотиться. Об этом конечно же никто не подумал.

Предложение Лешки разъехаться по разным концам города и встречаться в центре энтузиазма не встретило, тем более, что автобусы второй день как не ходили. Идея Ромки пройтись по городу патрулем показалась ребятам более здравой. Вспомнив фильм про разведчиков, Костя предложил выстроиться цепью. Девочки возразили хором – на то, чтобы прочесывать город в одиночку ни у одной не хватило смелости. В итоге разбились на пары, договорившись держаться метрах в ста друг от друга и перезваниваться в случае чего. Довольному Лешке досталось идти с Яной, недовольный Ромка скрепя сердце согласился идти с Таней, а Костю с Мухтаром решили пустить в середине. Пес напуган, но о приближении страшной старухи точно предупредит.

У понурого Мухтара согласия не спрашивали. Костя намотал на руку поводок, и, не оглядываясь, спустился по обсаженной розами дворовой лестнице, на конечку. Он решил пройти краем кварталов, мимо заброшенных гаражей, старой пасеки и голубятни. Не самый приятный район – в сумерках там опасались появляться и взрослые. Шептались, будто на краю застройки под завалами щебня и кирпича таится старое татарское кладбище, по ночам из могилы выходит призрак муллы Халила, застреленного в 44м, при депортации, и душит первого русского, которого встретит. Сосед Рамиль, однажды рассказавший Косте эту историю, заставил мальчика выучить татарскую молитву «Ля иляха илля-Ллаху!» - встретишь призрака, помолись и он примет тебя за мусульманина. В ходячих мертвецов Костя не верил… но и ожившую чуму даже представить не мог.

Безлюдные дворы пугали мальчика тяжелой, давящей тишиной. Затих гул шоссе, не хлопали двери подъездов, не играло на остановке шумное радио, местные псы не набрасывались на чужака, злобно лая на разные голоса. Поздняя груша сорвалась с дерева и гулко шлепнулась об асфальт, расплескав душистый сок. Каштан упал, звонко лопнул, коричневое ядрышко укатилось в траву. Взвились в небо белоснежные обитатели голубятни, захлопали породистыми крыльями – и снова тишь, только листва шуршит под ногами. И ни души вокруг – тропа пошла по глухому пустырю, заросшему сохлым бурьяном.

Унылый Мухтар еле плелся, повесив голову. Неужели чует недоброе? Окликнув пса, Костя погладил друга по теплой морде, потрепал мягкие уши, протянул пахучий шарик собачьего корма – хороший, послушный мальчик. Мухтар из вежливости взял лакомство, подержал в пасти и выплюнул, есть ему явно не хотелось. Костя сник.

Дома оставалась спящая мама – узнав, что творится в городе, она снова взялась за бутылку. Не сработали ни обещания, ни клятвы, ни редкие травы с Меганома, которые мама пила два месяца по совету всезнающего Рамиля. Мерзко пахнущая дешевая водка, пьяные слезы и поцелуи, затрещины по поводу и без, орущий до полуночи телевизор и окурки на пол. Хорошо хоть в последний год мама научилась прятаться от людей во время запоя. Ворочая грузное тело, снимая обувь с отекших ног, Костя надеялся: ещё немного – и станет лучше. Мама снова повеселеет, заплетет в косы длинные волосы, наденет синее платье с цветами, которое ей так идет, поставит тесто, чтобы напечь пирожков с капустой…  Обойдется без полиции, протокола и гнусных теток, обшаривающих квартиру по периметру, задающих гадостные вопросы, без их сладких улыбок и холодных, как дохлые рыбы глаз. Больше всего на свете, Костя боялся снова попасть в приют.