Полоса переменности

— Н-нет, — слегка заикнувшись, ответил Антон, — больше не хочу. Дело в том, что я проверил состояние своего счета и увидел, что денег мне хватит до конца жизни. Так что я, пожалуй, на этом и остановлюсь.

— Не-ет, Антонио, — сказала Жанна, прижимаясь к нему еще теснее, — так не пойдет.

— Почему? — спросил он и обвел глазами военные машины.

— Потому что ты нам нужен, очень нужен. Так что собирайся. А маме скажешь, что все пойдет по-прежнему: она болеет, ты — работаешь. Ты один такой, звездный мой мальчик. Уникальный. Особенный. Мы тебя просто так не отпустим.

— И что вы сделаете?

— Увезем тебя силой.

Жанна мягко улыбнулась и слегка повела плечом, но говорила она так уверенно, что Антон почувствовал, как холодок пробежал по его горлу до самого желудка. Он взглянул на безмолвные машины, в которых, как ему теперь казалось, солдаты сидели плотно, как огурцы в банке, потом — на дом, где ждали его бойцы Рыжего.

— Что? — нетерпеливо и сердито спросила его Жанна. — В чем причина твоих сомнений, о чудный мой мальчик?

Антон подумал, что сейчас может сказать ей о партизанах, но не стал этого делать. Он боялся, что Рыжий может сделать Анну заложником.

— Я хотел бы взять с собой еще одного человека. Это возможно? Правда, она не совсем здорова…

— Маму?

— Нет.

— Хорошо, бери, Антонио, если она для тебя так важна. Там разберемся. У вас десять минут на сборы, — сказала Жанна и, развернувшись, пошла к летающему лимузину.

 

Когда Антон вошел в комнату, Рыжий был напряжен, насторожен и, кажется, серьезно напуган.

— Чего она хочет? — спросил он.

— Это моя продюсер. Хочет, чтобы я ехал с ними.

— Откажись.

— Пробовал — не выходит.

Рыжий смотрел на Антона с недоверием. Бойцы окружили актера плотным кольцом. Куда бы Антон ни обернулся, он всюду натыкался на острые, колючие взгляды.

— Я, правда, пробовал, — повторил он. — Я не хочу уезжать, мне нужна ваша помощь — они мне маму точно искать не помогут.

— А если не выйдешь? — спросил Рыжий.

— Говорит, увезут силой.

— Зачем же ты им так сильно нужен, чепушило?

— На мне делают большие деньги.

— Как?!

— Я снимаюсь в рекламе.

Рыжий снова замолчал. Он глядел на Антона искоса, с неодобрением, потом бросил взгляд в окно, за которым блестел лимузин в окружении бронетехники.

— Дом нам оставишь? Без фокусов?

— Дом, конечно, вам, — с готовностью ответил Антон. — Какие фокусы?

— Рыжий, — встрял молчавший до этого Павлов, — за каким … ты его отпускаешь?

— Молчи, Павлов. Лучше молчи, — ответил Рыжий. — Если они на нем бабло рубят, то штурмом будут брать — свиньи жадные. Так что надо бы нам поберечься.

Он подумал еще секунду, потом сказал Антону:

— Маманю твою я поищу, но и девчонку на всякий случай оставлю тут. Лады?

— Не лады, — ответил Антон. — Я уже сказал им, что она со мной. Если выйду один, Жанна станет задавать вопросы. Она въедливая.

— Рыжий, он наглеет… — начал Павлов, но Рыжий прервал его:

— Пусть наглеет. Нам сейчас комп важнее всего. Если они нас штурманут, компа нам не видать. Иди, чепушило. И девку бери с собой.

 

Партизаны смотрели, как Антон ведет Анну к лимузину, с досадой и раздражением. Жанна выглядывала из-за распахнутой дверцы машины, опершись ногой в тонконосой белой туфле о подножку, и улыбалась. В руках у нее был высокий бокал с шампанским. Павлов проскрежетал зубами, плюнул и отвернулся от окна.

Лимузин захлопнул дверцу за Антоном и Анной, плавно качнулся, поднялся еще выше в воздух и медленно двинулся вперед, следуя за желтой дорожной разметкой. За ним тяжело поползли бронированные машины.

Как только процессия скрылась из вида, в комнату зашел программер.

— Рыжий, там проблема, — сказал он.

— Чо такое? — Рыжий упрямо вскинул подбородок.

— Рыжий, комп не пашет. Говорит, будет работать только в присутствии хозяина.

— Вот … , — выругался Павлов. — Говорил я тебе, Рыжий, обязательно он свинью подложит.

— Он тут ни при чем, — спокойно возразил программер. — Там это, вроде, в базе прошито. Он просто отказывается работать, пока хозяина не будет дома.