Страница 33 из 128
Бараки были длинные, одноэтажные, добротные, с двускатными крышами и большими окнами, на которых висели белые занавески. Они стояли ровными рядами, боковые дороги делили их на кварталы. Все было чисто, аккуратно и в то же время — безжизненно. Ветер выл в ближнем бараке, найдя открытую дверь. Колкий снег тонким слоем укрывал землю, делая зону ДУ стерильной и белой, как операционная.
Полина встала посреди шоссе, ошеломленная размерами раскинувшегося вокруг нее города. Чтобы с чего-то начать, она просто пошла к ближайшему зданию. Дверь была распахнута, и на порог намело ледяной крупы. Шагнув внутрь, Полина оставила на снегу отчетливый след ботинка. Она попала в просторную прихожую с рядами крючков для одежды и полок для обуви. Оттуда, с усилием нажав на дверь, которую удерживала мощная пружина, Полина вошла в спальню, похожую на армейскую казарму: ровные ряды кроватей, тумбочки у каждого изголовья, и больше ничего. Под окнами тянулись длинные батареи, и даже сейчас, когда люди покинули барак, здесь все еще было тепло.
Немного поколебавшись, Полина шагнула к ближайшей тумбочке и, присев на корточки, открыла ее. Внутри было пусто. Вслед за ней в комнату вошел Игорь.
— Все вывезли, кроме мебели, — разочаровано сказала Полина, обернувшись к нему. — Остается только надеяться, что есть какой-нибудь склад с их прежней одеждой. Они же все были одинаково одеты, и девочки, и мальчики — вы заметили? Им здесь выдали униформу. Может быть, сохранилась одежда, в которой Сережа поступил.
Полина плакала. Веки ее покраснели, лицо выглядело постаревшим и некрасивым. Игорю было жаль ее.
— Он никогда не оставался без меня. Он не знает, как быть одному. Может быть, он думает, что я его бросила?
Полина все еще сидела на корточках возле тумбочки. Игорь подошел к ней, встал рядом на колени, обнял, и она, покачнувшись, едва не упала. Зашуршала плотная синтетическая ткань ее пальто. Звук был похож на раздраженное шипение змеи.
— Ничего, все хорошо. Мы его найдем, он продержится, верьте мне. Смотрите, какое тут все… — Игорь замялся, подбирая слово, но тут же нашел его: — добротное. Мебель крепкая, чисто, стены прочные, никаких сквозняков. Тут о них, и правда, заботятся.
Полина подняла голову.
— Тепло и чисто, да. — Ее голос, резкий и острый, как сильные выдохи флейты, эхом раскатился в пустой спальне. — Нам ли с вами не знать, как жили эти дети до Учреждения: их родители метались с одной работы на другую, иногда не могли как следует их накормить. О школе, скорее всего, и речи не шло, правда? Все вокруг были нервные, все боялись потерять друг друга, а главное — детей. И в конце концов потеряли. Эти дети бродили по улицам, мерзли, голодали, но потом — о чудо! — попали сюда, где тепло, чисто и в столовой посчитаны все калории. Но вы видели, какими они были там, в автобусах? Видели? Всех их: мальчиков, девочек, больших, маленьких — можно назвать одним словом. А разве должно быть так, чтобы к сотням разных людей подходило одно и то же слово?
— Какое? — спросил Игорь.
— Неужели это не очевидно?
Игорь вспомнил бритые головы, темные блузы, расплющенные о стекло бледно-желтые ладони без линий, а потом — лица. Растерянные, широко распахнутые глаза, приоткрытые безвольные рты. Они были испуганы, выбиты из колеи, лишены надежды. Они были…
— Несчастные, — сказал Игорь вслух.
— Вот именно, — ответила Полина, поднимаясь на ноги. — Несчастные. Парадокс человеческого существования заключается в том, что сытый может быть несчастным, а голодный — счастливым. Для счастья не нужно ничего добротного, без сквозняков. Нужна только безусловная любовь.
Запахнувшись в свое пальто, упрямо нагнув голову, Полина вышла из барака. Игорь последовал за ней. Едва она вышла на улицу, ветер подхватил ее волосы, приподнял, разобрал на локоны, вплел в них прозрачные ленты из снега. Полина зябко поежилась и резким движением набросила на голову капюшон. Метель усиливалась. Защищая рукой глаза, она оглядывала окрестности.
— Пойдем, посмотрим, что там. — Полина махнула рукой в сторону нескольких зданий, которые были выше бараков, и, не дожидаясь ответа от Игоря, пошла туда, оскальзываясь на снежной крошке.
Эти здания были построены из того же простого серого кирпича. Первое, длинное и широкое, оказалось столовой, второе, трехэтажное, — школой, на третьем у входа висела табличка «Поликлиника и стационар». Полина остановилась, думая, с какого здания начать, но догнавший ее Игорь сказал, задыхаясь:
— Думаю, нет смысла. Нам, скорее, нужно искать склады или администрацию.
— Где искать?