Страница 85 из 122
Каиркенов рассказал о двух ограблениях, которые выглядели странно. Мухин признал – действительно, странные грабежи. И чем-то схожие. Неуловимо, этаким почерком преступных идей, слишком нестандартных для обычных уголовников.
Пока они обсуждали криминальные истории, пока Дмитрий Сергеевич крутил амур с Магдаленой Баториной, писал рапорт об опасной любви, пока ждал результат анализа из токсикологической лаборатории - столица спустила приказ. Прикомандировала капитана Мухина к Томской региональной канцелярии.
Каиркенов, злодей, тотчас поручил проверку: не ходок ли скончался в таёжной глубинке, а если да, то следует удостовериться, его ли тело погребёно? Злой Мухин – понятно, кто бы радовался, когда из отпуска отзывают? - с низкого старта рванул в Берчикуль, где беспомощно суетился Костя Исаев.
Дмитрий Сергеевич, положа руку на сердце, обрадовался возможности забыть про Магдалену. Ну, не забыть, а занять голову делом, чтобы не допускать туда ненужные переживания. И преуспел в деле - настолько запугал полицию и местную власть, что свидетелей доставляли бегом и под конвоем. За день он и Костя всех опросили, вместе с врачом осмотрели эксгумированный прах, удостоверились и отбыли домой до наступления темноты.
Стажёр пребывал в полном восторге от наставника. Пока тот строчил рапорт, Костя расписывал Каиркенову и Деевой подвиги Мухина в телеутской деревне. Получалось, что капитана хоть на божничку ставь. Спустя полчаса Дмитрий Сергеевич сам отчитался о подтверждённой смерти женщины-ходока, и спросил, где привести себя в порядок, чтобы не возвращаться в столицу свинья-свиньёй? Простирнуть, просушить и отутюжить предстояло всю одежду – эксгумация, оно занятие грязное и вонючее.
Лететь он намеревался завтра, и на рейсовом дирижабле, не спецрейсом. Конечно, сотрудник Особой Экспедици имеет много прав, никто бы и не пикнул, что оперативник смердит на весь салон, но государев служащий - это не золотарь какой-нибудь. Ноблес оближ! А прачечная начинала работать с шести утра. Вот и заночевал капитан в Томске. Утром его разбудил гудок пневмопочты – все служебные квартиры Экспедиции имели подключения. Новый приказ столицы окончательно смешал планы капитана:
- Эх, пропал отпуск… Ну вас к лешему, Ильгиз Кадырович! Наворожили…
Зато Каиркенов неприкрыто радовался:
- Вы наш, Дмитрий Сергеевич, снова! Вот предписание. Мобиль до лётного поля ждёт, билет на ближайший рейс заказан, отправление через десять минут, время в пути – три часа. Статус у вас особый, а там сами определитесь. - Каиркенов подал оперативнику пакет с документами, встал, пожал ему руку и с чувством продолжил. – Не отпускает Сибирь, а? Надеюсь, навсегда у нас останетесь. Удачи! И – ни пуха, ни пера!
- К чёрту!
*
Дирижабль прибыл по расписанию. В Кузнецке прямо у причальной мачты Мухина ждал полицейский мобиль и опечатанный конверт со свежими материалами от региональной канцелярии. Наскоро пробежав три листа, где Ильгиз Кадырович излагал последние сведения, полученные от полиции, оперативник приказал водителю:
- В суд.
За время полёта капитан успел обдумать инцидент и план действий уже сложился. Поэтому церемониться он не стал, велел дежурному охраннику войти в зал и шепнуть председателю окружного суда, что в коридоре ждёт оперативник Особой Экспедиции. Судья тотчас объявил получасовой перерыв, зазвал Мухина, выслушал и надиктовал референту распоряжение.
Видимо, внутренняя пневмопочта доставила сей короткий приказ судебному следователю прежде, чем особист спустился в общую приёмную, потому что лейтенант юстиции Логинов ожидал в дверях своего кабинета и заранее потел, утирая платком крупные капли:
- Здравствуйте. Проходите, - он фальшиво улыбнулся, показав неровные зубы, и покусился на рукопожатие.
- Читали?
Демонстративно не замечая руки, Мухин извлёк из кармана туго скрученную бумагу в упаковке пневмопочты, развернул. На стол лёг вечерний выпуск "Столичных Новостей", где на первой полосе красовался судебный медик Сидорцов на фоне морга городской больницы номер один, что в Кузнецком уезде Кузнецкой губернии. Жирный заголовок "На Транссибе ходоки-иномирцы ограбили почтовый вагон " прямо-таки бросался в глаза.
- Ну?
Следователь облизал пересохшие губы, сглотнул и заговорил. Что значит привычка выражаться канцеляритом – речь полилась складно. Но Мухин уже знал, что грабители застрелили трёх почтовых служащих, а при вскрытии в телах, кроме "гвоздей и "шариков" - обнаружена необычная коническая пуля в оболочке из меди. Его интересовало иное:
- Сколько человек и кто конкретно видел ту пулю?
- Судебный медик с нарочным доставил пулю мне, я немедленно послал её с тем же нарочным в лабораторию. Криминалисты сказали, что таких никто в мире не делает, а главное, что не из пневматика или пружинника, а…
Логинов запнулся, страшась произнести слово. Оперативник подсказал:
- Огнестрел. Оружие ходоков. Ваши соображения - кто допустил утечку сведений? Что значит – не знаю? Думайте! Когда медик оправил пулю? Четыре пятнадцать... Три-четыре минуты, чтобы поставить вопросы криминалисту, так? Где его заключение? Ага, прибыло служебной почтой, - Мухин перевернул конверт, разыскивая надпечатку с датой и временем. - Ровно в пять. Та-а-ак, а репортаж…
Он быстро глянул в последнюю сводку региональной канцелярии, которую получил, сойдя с дирижабля. Судебному следователю казалось, будто перед ним реинкарнация легендарного Цезаря, выполнявшего одновременно несколько дел. Логинов был прав по сути. Не так-то просто мгновенно просматривать документы, подшитые в дело, слушать пояснение к ним, сопоставлять время и помечать его в блокноте! Но Особая Экспедиции умела развивать способности сотрудников, опираясь на новейшие методики.