Страница 66 из 122
Короче, хлопот хватало. Но все они выглядели мелочью рядом с интересом соседа, репортера "Столичных новостей". Даже предстоящее возвращение Настеньки из отпуска и объяснение спутнице жизни частых отлучек – Киселёва волновало слабо.
- Что с тобой делать, Богдан?
Глазастый журналист ухитрился заметить татуировку на шее Руслана, когда ещё решение о судьбе ходока и о создании лаборатории принято не было! Самое неприятное, что Резников откуда-то получал точную информацию о криминальных новостях и ходоках, причём, оперативно, без задержек. Да ещё его манера нагло расспрашивать, буквально вламываясь в контору "Экономической нови" – она ломала все стандарты. Слава богу, та беседа произошла на кухне, и Богдан не смог войти в кабинет, где на рабочем столе даже слепой рассмотрел бы чертежи странных механических устройств, набросанных уверенной рукой ходока.
- Надо канализовать любопытство Резникова… Как? Может, подсунуть ему фальшивого ходока? Вместо Руслана… Он его в лицо вряд ли помнит, только татуировку. Если сделать такую Арику, и дать им поговорить? Арик не согласится… А деньгами соблазнить? Потом сведёт татушку, что за проблема! Да, так и сделаю. Этим ходом, пожалуй, я Богдана и обману.
Отдельной темой стояла необходимость гонять наёмные дирижабли на хутор, доставляя материалы и заказанные ходоком изделия. Такая активность грозила засветкой лаборатории. Конечно, опасность разоблачения была предусмотрена изначально, поэтому соответствующие меры по ликвидации следов и по маскировке предусматривались заранее.
Если что пойдёт не по плану, Ордену достанутся рожки да ножки, а не лаборатория. Пусть копаются в обломках, пусть попробуют найти ходока среди трупов. Жаль, конечно, люди в проекте задействованы проверенные, но тут уж выбора нет. Поговорка права: "Лес рубят, щепки летят". Но пока светиться частыми полётами - рано.
- Арендовать на пару месяцев… В соседнем регионе… Почему нет?
В таких размышлениях Киселёв провел вечер, глядя в окно вагона скорого поезда "Барнаул-Томск". Он смотрел на мелькание деревьев, на полустанки, не замечая красоты сибирских просторов. Когда проводник застелил постель, Семён Михайлович определился, как построить отношения с Резниковым и откуда взять медные провода, заказанные ходоком. Настроение резко улучшилось, ужин, поданный в вагоне-ресторане, оказался выше всяческих похвал, так что спал Киселёв как младенец.
Утром ему захотелось поработать. Продев правую руку в лямки дорожного бювара – чтобы толчки вагона не ломали почерк – он за оставшиеся до Томска пять часов полностью скомпоновал статью о сравнительных успехах горно-металлургической промышленности Алтайского и Кузнецкого региона. Вымучивать слова Семёну Михайловичу не пришлось – его несло вдохновение. И помогала надежда на успешное завершение проекта с ходоком.
Понятно же, провернув такое громадное и важное для Родины дело, он получит право оставить эту журналистику и заняться другим, более интересным делом. А то и уйти в отставку, если служба станет слишком опасной. Официально, неофициально – какая разница? Если подойти к делу с умом и не все деньги тратить на проект, то остатка вполне может хватить на долгую оставшуюся жизнь…
**
Богдан Резников ликовал. Его предложение прошло на ура! Начальство одобрило план поиска татуированного ходока и последующего шумного разоблачения, но предупредило, что это будет частной инициативой репортёра. Если государственная структура – а кто стоял за Киселёвым, пока оставалось тайной – схватит Резникова и предъявит претензии, то оправдываться тому придется без какой-либо поддержки, надежды на заступничество или выручку.
Богдан согласился на условие. Он верил в удачу. И немедленно развернулся по полной программе. Знакомый и проверенный в деле частный детектив получил задание вести наружное наблюдение за Киселёвым. Старый и очень опытный слесарь, услугами которого Резников пользовался для текущего обслуживания пароцикла, долго чесал затылок, обдумывая просьбу о нелегальной врезке в почтопровод, который вёл к терминалу в квартире Киселёва.
- Мне надо видеть, что он получает и что отправляет, понимаешь?
- Запрещено. В тюрьму сядете, сударь. И меня посадите, - отнекивался слесарь.
Богдан настаивал, увеличивая гонорар. Разговор шёл в узловой комнате подъезда, через которую проходили все коммуникации. Как раз за шкафами со счётчиками воды и газа пролегали почтовые трубы. Когда стопка пятирублёвых купюр, которую Резников постепенно дополнял, перевесила страхи слесаря, тот перешёл к другой тактике:
- Отключить не смогу. Там давление в сети, сразу заметят и пришлют своего техника для проверки.
- Подкупи, - предложил решение Богдан.
Он знал, что врезка обойдётся дорого, но возможность перлюстрировать корреспонденцию того стоила. Пришлось доплатить за подкуп техника связи. Как договорённость была достигнута, журналиста не волновало. Половина стопки пятирублёвок сразу перекочевала в карман слесаря. Спустя неделю в кабинете Резникова появился второй терминал пневмопочты, с индексом, который дублировал почтоадрес томского корреспондента "Экономической нови" господина Киселёва. Остаток вознаграждения переместился в карман слесаря после получения первых почтограмм. Их пришлось быстро вскрыть, прочесть, вернуть в пеналы и отправить подлинному адресату. Как это оказалось возможно с технической стороны – Богдана волновало мало. Равно и мысли об уголовных последствиях врезки.