Страница 42 из 122
- Случайный человек. Богдан, он заходил насчёт работы, курьером подработать хотел. У меня же Демид на постоянной основе, я и отказал. А что ты им заинтересовался?
- Сёма, повторяю – он ходок!
Если бы Руслан мог, то втиснулся бы в квадратную отдушину, расположенную под потолком, чтобы глянуть на "тенорок", который знал его секрет! Но пришлось лишь задержать дыхание и вслушиваться. Звякнул стакан, зажурчала вода – стало понятно, что беседа происходит на кухне. Вероятно, Киселёв выигрывал время, делая вид, что его мучает жажда и он желает сперва утолить её. Снова звякнул стакан. Видимо, уже пустой.
- Богдан, твоя одержимость темой ходоков…
Тенорок решительно перебил, возвысился и почти крикнул:
- Перестань, Сёма! Ты прекрасно знаешь, что я в теме глубоко, что у меня информация нерядовая. Татуировка прошла по рапорту, который проверяли всерьёз! Полиция не нашла подтверждения, но я-то своим глазам верю! Я должен найти и потолковать с этим типом. Ты пойми, если я сам, лично, возьму интервью у ходока раньше, чем его схватит Особая Экспедиция и сдаст Ордену – это фурор!
- Карьерист, - неодобрительно фыркнул Киселёв. – Журналистом года стать хочешь?
- Почему нет? Если тебе не надоело торчать собкором в провинции, то я уже давно засиделся. Хочу в столицу!
Голоса стали удаляться. Руслан изогнулся немыслимой дугой, пытаясь ещё плотнее прильнуть ухом. Последние разборчивые слова Киселёва, совсем на пределе слышимости, повергли его в ужас:
- Да бога ради, я всегда готов с тобой поделиться сведениями. Для хорошего человека ничего не жалко… Того парня звали Руслан Рослов. Хочешь с ним встретиться? Устрою…
Тенорок обрадовано зачастил. Киселёвский баритон оживил аспиранта, но не успокоил, а лишь вернул к состоянию обыденной тревожности:
- Через месяц… Нет, адрес он не дал… Сказал, что едет куда-то в село. Жаль тебя, ведь никакой он не ходок. С чего бы мне его скрывать? Но раз ты просишь… Обещал заскочить на обратном пути, а у меня Демид как раз в отпуск…
Тенорок разочарованно взвыл, но разобрать слова опять не удалось. Затем наступила тишина, хлопнула дверь. Руслан спустился с раковины, ладонью смыл следы подошвы с фаянсовых краёв, протёр мокроту туалетной бумагой. Пребывая в задумчивости, он вернулся в комнату, завалился на кровать, привычно умостив ноги на спинке. Странное поведение особиста требовало кропотливого анализа:
- Зачем он обещал? Через месяц… Это как, если я уеду на два? И кто к нему приходил, интересно? Кто меня видел здесь? С Демидом. Только байкер, больше некому. Ну да, он журналист! Репортёр. А где взял инфу про меня? В полиции, раз татуировка упомянута. Значит, унтер и староста донос про меня накатали. Проверка… Он сказал, проверка. Тогда понятно, водилу и Полину тоже допрашивали, к бабке не ходи. А почему же менты решили, что я не ходок? Или это особисты решили? Ну да, конечно, они! Чтобы меня не светить, прикрыли очко бронелистом! Если шум, то Ордену рапорт о проверке покажут, типа, отмазка. А свалят на стрелочника. Вот козлы, всё как у нас делается!
Огорчённый выводом, Руслан внезапно зевнул – азарт рассуждений сменился пониманием: "Поздняк метаться, теперь уже не сбежать и не переиграть. Только тупо сидеть и ждать… Да. Это единственное, что я могу…" Он снова зевнул, прикрывая рот ладонью. Навалилась апатия, парализовав все мысли, а телом завладела какая-то непонятная усталость. Он вернулся в комнату, упал ничком на постель и заснул – как выключился.
Провинциальная служба Третьего отделения
Томская региональная канцелярия Третьего отделения никогда не казалась коллежскому асессору Ильгизу Кадыровичу Каиркенову заведением скучным. Хотя он пришёл сюда после бурной, сначала наполненной опасными приключениями, а потом – переживаниями за принятые решения – полицейской жизнью.
Так получилось, что превосходный сыскной агент Каиркенов после ранения в ногу охромел слишком тяжко. Рачительное начальство направило хромца в школу полиции, откуда тот вернулся с отличными оценками и рекомендацией в дознаватели. Но следовательских вакансий не оказалось, и Каиркенов получил должность помощника оперативного дежурного города Мариинска.
Нелишне отметить, что от человека, который координирует сиюминутную деятельность криминальной, патрульно-постовой и прочих полицейских служб - требуются незаурядные способности. Мало держать в памяти карту города, надо знать особенности каждого района, время, потребное на дорогу от одной точки до другой. А ещё – верно определять приоритет происшествий и всяческих неприятных событий.
Да-да, это важно, сходу врубиться, въехать, просечь – такое великое множество глаголов используют русские люди, чтобы передать сущность простого умственного действия, суть которого сводится к умению быстро понять важность рапорта, сообщения или донесения, поступившего к дежурному.
Ильгиз Каиркенов имел не только это, но и чутьё на необычность, если можно так выразиться. Первого своего "ходока" он вычислил по косвенным признакам, на которые не обратил внимания никто, кроме него. Доставили в каталажную тюрьму беспаспортного человека с коротко остриженными волосами и замысловатыми наколками по телу. Тот ограбил пасеку в Осиновом улусе - что тут такого, казалось бы? Но помощника оперативного дежурного Мариинской полиции описание татуировки собора с тремя куполами насторожило. Он не поленился спросить специалиста о характере наколок и получил однозначный ответ:
- У нас таких не делают!
"Ходок" оказался уголовником-рецидивистом, бежавшим из тюрьмы в своём Мире и свалившимся в наш. Орден его брать отказался, и тот посейчас томится на Камчатской каторге. За преступления, что успел совершить уже в Российской Империи до поимки Мариинской полицией. После нерядового случая министерство внутренних дел издало памятку с признаками ненашенских татуировок. Ильгиз Каиркенов получил премию и значок "Отличник полиции", но из МВД его уволили. Переводом в Томскую региональную канцелярию Третьего отделения, делопроизводителем.