Страница 75 из 124
Он с силой сдирает изоленту с ее рта. Видно как ее заплаканное лицо карикатурно искажается в гримасе.
Зал опять смеется.
Черный кадр: «Детка ты не бойся сначала ты посмотришь как твоих дружков почикают.»
Девушка еще сильнее забилась. Хлынул поток слез с соплями. По ее губам можно было понять, что она умоляла о пощаде и спасении.
Зрители смеются.
Незнакомец с отвращением осмотрел зал и с надеждой подумал, что безликому с женой как и ему также противно смотреть на это. Внутри у него все переворачивалось от этих кадров.
Обрезанный человек подошел к одному из парней, не к моложавому Незнакомцу, если точно, и придвинулся вплотную к напуганному лицу своим лицом, все также стоя спиной к камере.
Черный кадр: «Парниш ничего личного. Это мой экзистенциализм, бейби.»
Он достал нож для резки бумаги, толкнул своего пленника на пол и принялся медленно, чтобы не сломалось хрупкое оружие, резать, начав расчетливо с лица. Тот задрыгался, завертелся, когда почувствовал как лезвие снимает небольшую волосатую полоску скальпа с черепа.
Благодаря что ли замедленной съемке и убогой черно-белой картинке это походило на то как бедной и ни в чем не повинной ядовитой гадюке, которая вымаливает на своем шепелявом языке пощаду, отрезают голову лопатой, а тем временем туловище ее все ворочается кольцами вокруг черенка. Оно изворачивается и изворачивается, так медленно, так завораживающе.
Черный кадр: «Ну, ну, ну. Не порть мою мечту. Не хнычь за зря.»
Затем стоящий спиной человек снял изоленту с лица своей жертвы и медленно, но упорно начал отрезать ухо.
Черный кадр: «ААААААААААААААААА!»
Зрители смеются, только на этот раз с какой-то особой сатанинской жестокостью в своих уродливых глотках.
На какое-то время Незнакомец отворачивается от экрана. Увиденное отозвалось у него диким криком боли, животного ужаса и омерзения внутри. Комок тошноты подступил к горлу, в глазах все зарябило, заходило ходуном. Ведь это происходило с ним только не на экране, а в живую. А эти ублюдки!? Эти нечестивые полусгнившие твари во всю хохочут. Бал, мать его, дохлых извратов, чертовых бессовестных мертвецов, которые с таким наслаждением насмехаются над ним. Суки, уроды, ничтожества и повернутые на снафф муви фетешисты!
Наконец Незнакомец снова решается взглянуть на экран и там под аккопонимент из десятков прогнивших гогочущих глоток все также стоящий спиной мерзавец прикрепляет полоску кожи с волосами на верхнюю губу свой жертве, так теперь это похоже на уродливые усы. Он пальцами завернул края окровавленных волос.
Черный кадр: «Вот теперь ты правда похож на Сальватора Дали, в особенности своими выпученными глазищами.»
Неизвестный поворачивается к девушке.
Черный кадр: «Детка тебе нравится? Скажи своим ребятишкам, что это все происходит по твоей вине.»
-Ты счастлив?- слышит спрашивает из темноты Васли,- Вот за этим столько гнался?
Незнакомец видит как первому парню, уже другим ножом вспарывают, брюхо, как тот забивается в последних конвульсиях. Черная кровь брызжет во все стороны, капельки попадают на объектив камеры. Зрители смеются, точнее гогочут, прямо как гиены в ночном, душном, заполненном москитами и всякой мошкарой, африканском воздухе. Их не заботит, что человека в кадре зарезали, точно свинью. И это последнее, что он может выдержать. Незнакомец бросается из зала. За ним выбегает Васли.
Следующие несколько минут он мчится через замок, скатывется на всех порах с бесконечной скальной лестницы и бежит в пенящимся морским волнам. Прыгает в воду. Ему хочется отмыться от этой грязи. Забраться по дальше и больше ни когда не лезть в этот ужасный омут, потому что черная тайна слишком ужасна, чтобы ее переживать заново.