Страница 100 из 124
II
Для Смайлика лето оказалось полной дрянью. Сначала полтора месяца в больнице с несколькими переломами и рваными ранами после автомобильной аварии и подозрением на суицид, потом несколько недель в психушке со спокойными психиатрами, изучающими твою душенку с научной точки зрения и ни кому не растолкуешь, что все дело когтей рыжего котофеича, которого он собственноручно задушил в тот треклятый день. Котяра задел вены и крови вылилось многовато, на столько, чтобы на скорости в сто двадцать километров в час отрубиться прямо за рулем и вылететь с шоссе в кювет. Его перекошенного нашли в дымящейся груде металлолома и изрезанным запястьем, ну и не трудно подумать, что парень хотел свести счеты с жизнью. В склифе, прибежище самоубийц неудачников и неосторожных наркоманов, где за тобой наблюдают двадцать четыре часа в сутки и смотрят, точно на какое-то недоразвитое животное со слабоумием, Смайлик лежал весь побитый, израненный, покареженный и с горечью умалишенного сожалел, что все-таки выжил. Лучше бы ему стать кормом для червей, так хоть было бы на много легче. В этом пограничном состоянии, когда тебя всего сковали бинты, где каждую секунду твое тело должно сковывать боль, но ее нет, благодаря только огромному количеству обезболивающего, ничего нет, ни цветов, ни чувств, ни звуков, а лишь полусонное состояние в полубреду и белый потолок. В этом чертовом аду он пытался забыть, это насмешливое лицо, эти яркие, выразительные глаза, хитрую улыбку и эти двусмысленные фразочки и слова.
Как-то раз, как ни в чем не бывало, она даже осмелилась заехать в больницу и такой поворот его выбесил чуть ли не до потери пульса, ну там бешенство с брызжущими пеной из рта и налитыми кровью выпученными глазками и это еще мягко сказано. Он обложил ее последними словами и посоветовал убираться, все орал, орал, но та начала говорить о помощи, что-то про то, что они вместе со всем справятся и в скором времени все будет как раньше. Смайлик не смог больше терпеть такое сучье поведение этой грешной девицы и из последних сил с дикими воплями попытался вскочить, чтобы врезать по этой самодовольному лицу, вот только сил не было и его слабое тело, содрогаясь болью, рухнуло на пол. Она попыталась помочь ему встать и тогда он достал своим кулаком по самому красивому из лиц. Брызнула кровь из сломанного носика. Да, определенно это был один из самых счастливым моментов его жизни и пусть то было состоянием аффекта, все таки приятно осознать, что хотя бы физическую, но боль Вике причинил.
Дальше после того, как раны с переломами более или менее зажили, родители Смайлика, видя нестабильное состояние сына, упекли того в психиатрическую лечебницу на реабилитацию после попытки самоубийства. Вот тут то и начались самые сложности. Психиатры все спрашивали и спрашивали, давали наводящие вопросы и пытались вывести своего пациента на чистую воду, чтобы затем помочь справиться с депрессией или еще чем, что привело к попытке самоубийства. Но суицида не было, а их пациент как бы это по мягче сказать, нестабильный молодой человек с садистскими наклонностями или среднестатистический серийный убийца. Как раз именно этот факт и было трудновато спрятать. Как и в первый раз Смайлик смог закрыться насколько это было возможно, при этом приходилось делать вид, что он с полной ответственностью осознает, суицид был необдуманным решением и безоговорочно сожалеет об совершенном поступке. Психиатры поверили его актерской игре и в начале июля выпустили на волю, перелопаченного под нормальную частицу общества, молодого человека. Но дальше легче не стало, преданный единственным любимым человеком Смайлик погрузился на дно самобичевание и самокопания. Он слушал депрессивную музыку, пьянствовал и мечтал только об одном, чтобы она страдала также. Несколько раз ему чрезмерно хотелось поехать к ней и жестоко покарать, избить, исколоть ножом и изрезать лицо, придав тем самым ему сардоническую усмешку, но это было опасно, слишком уж многое их связывало и от лишних вопросов после содеянного точно не спрятаться. А потом (этот момент был самым запоминающимся и удивительном в его сумбурном и удрученном дождями лете) как-то раз в баре, Смайлик еще тогда сидел себе тихо за стойкой и попивал «белого русского», к нему подкатил ухоженный человек среднего возраста в строгом деловом костюме и с блестящим загорелым черепом. Это был не кто иной как Босс или старый извращенец-педераст, как его с усмешкой величал Бити.
А что это вполне собой разумеющееся. Раз меня, блин, отверг прекрасный пол, то стоит задуматься и припасть к тщедушному плечу этого проверенного временем педика. Не так ли?
Они начали выпивать, Босс сразу почувствовал в Смайлике израненную душу, которая жаждет, чтобы ее приласкали и успокоили, а ему старому геюшке только этого и надо, сманить страдающего птенчика на сторону шпагоглотателей.
Часам к десяти, когда в баре стало совсем не продохнуть от толп отдыхающих людей, хрыщ в костюме предложил поехать своему новому другу к себе в клуб для более близкого знакомства, ну вы поняли. И они поехали.
Босс, помня, что за ним могут наблюдать хитрые взгляды проводит незаметно Смайлика через черный ход в клуб и ведет на второй этаж в тайную для всех своих раболепленных шакалов комнату, обустроенную специально для таких случаев. Небольшое помещение с огромной кроватью, пристроенными поверх и в нижней части нее железными балками, большим запасом алкоголя у стены в виде настоящей барной стенки с множеством полочек, на которых стояли бутылки, и железным ящиком, похожим на сундук, с интимными игрушками, представляло собой уютное гнездышко для похотливых любовников. Смайлик нашел в ящике ледяные на ощупь наручники и принялся их вертеть в цепких пальцах. Он, сундук или не знаю что, прямо походил на ящик Пандоры, для чертовых извращенцов с поломанными или скучающими от обыденности мозгами. Босс разлил напитки и, заметив живой интерес своего новоиспеченного оппонента, который к слову говоря был не совсем в его вкусе, ему нравились высокие, жилистые, крепкие молодые люди, а объект для сегодняшних утех больше походил на харизматичного в своем амплуа полурослика из какого-нибудь фэнтезийного мирка, что только и заставило подкатить к нему. Смайлик же все время сидел с хитрой улыбкой и вертел в руках наручники.