Страница 40 из 161
Учитель поспешно кивнул, развернулся на каблуках и растворился в пустоте вечернего коридора.
Собрание началось через четверть часа после, в том же самом мрачном помещении, отделанном в неоготическом стиле, что и в прошлый раз. Полуарки, колонны и элементы живописи сейчас казались менее торжественными, чем при первом изучении сводов огромного зала. Видимо, когда-то здесь задумывалось что-то вроде конференц-зала для начальства завода и их парнёров.
Меня подвели к огромному столу двое мужчин в военных мундирах времён империи и оставили стоять в центре зала, чуть склонившись в небольшом поклоне. Все три чёрных балахона с огромным вниманием взирали на мою скрюченную фигуру, пока один из них не поднялся со своего места и не поприветствовал. Точнее сказать это было больше обращение, но я сочла за добро выпрямиться.
Спустя небольшую речь о своём гостеприимстве говоривший подвёл нас к тому самому вопросу, от которого мурашки побежали по коже. Смысл слов был понятен сразу, но мне так хотелось, чтобы я ошиблась, чтобы померещилось и это происходило лишь в моем сознании, но судьба бывает жестока.
Помотала головой, стараясь не свалиться в обморок и справиться с внезапно активизированным головокружением. Заметно вздрогнула и подняла взгляд, внимательно вглядываясь в выступившего старейшину.
Не услышав ответа, тот повторил:
— Яртикада Ливербэкус, готова ли ты выбраться за стену?
Пронзительный громкий голос не делал уступок.
Злость, обида, тоска и страх поглотили меня внутренними монстрами.
Я могла отказаться, если бы не записка Д.Р.У.Г.'а, которая клочком бумаге ожидала меня в турме. Я могла бы понять, если бы эти слова принадлежали кому угодно, но не Икару — моему учителю и по совместительству — легату, центральной фигуре за длинным столом, стоящем на возвышении, к которому вели крутые ступеньки.
В зале было тихо. Пять широких величественных нефов, над которыми простираются высокие своды, нависли над головой, заставляя выпрямиться во весь рост. Стены этого помещения не просто обшиты пластиком, как в остальных залах, они расписаны, будто в сказках, разными сценами прошлых великих побед ещё до основания империи, когда люди делились по племенам и передвигались пешком.
Здесь также была запечатлена одна старинная легенда, уходящая корнями в далёкое-далёкое прошлое. Тогда наш мир ещё заселяли существа по силе сродни мифическим драконам, а альбы не ушли на обособленный остров, окруженный недоступными водами бушующего океана. Ровные, почти ожившие штрихи под кистью неизвестного художника покрывали центральную часть, рассказывая красивую историю о том, как племена объединились против варваров и пытались спасти последнего из рода прекрасных ящеров. Но как это бывает в фольклорных сказаниях, зло победило — дракон пал жертвой зачарованных копий, но люди сумели вынести урок.
Фреска, изображавшая эту сцену, успела потрескаться от времени и немного осыпаться, но в ней все ещё чувствовалась яркость и насыщенность изумрудных и розовых цветов — окрас чешуи и крови центрального персонажа, припавшего на правое крыло и раскрывшего пасть в немом крике отчаянья. А возле исполинского тела расположилась маленькая чёрная фигурка — главного защитника, который впоследствии не позволил распасться союзу племен и всё-таки одолеть врага, — Бедивира Гаудемнуса, дальнего предка того самого дворцового распутника, с которым я была некогда знакома.
Это очень важный момент в хрониках, возможно приукрашенный для потомков, как и вся история, но именно он является началом зарождения времени, когда стали основывать Великую Оганахивианскую империю. Именно род Гаудемнусов всегда негласно поддерживал правящую династию Ливербэкус. Всё изменилось лишь незадолго до окончания, когда маршалом был назначен совершенно неожиданно для всех Торагог. Тогда седовласый Виникайо Гаудемнус — старший во второй по значению семье Империи, пришёл к главе государства, Амаэтону, с прошением изменить решение. Несмотря на бесспорную мудрость нашего правителя, ссориться с младшим братом тот не решился, что, увы, обрекло всех на катастрофу в дальнейшем.
Мне было абсолютно непонятно поведение учителя. Более того, оно настолько поставило в тупик, что я не знала, как дальше относиться к этой ситуации и какими аргументами апеллировать, чтобы его оправдать в собственных глазах.
Несмотря на фразы, брошенные в мой адрес, этот человек первым сумел оказать настоящую поддержку с момента пробуждения. Он не купал меня в объятиях, баюкая старые раны, как это сделали близнецы, Икар готовил к тому, что ждёт впереди, когда ситуация станет по-настоящему сложной. Он по собственной инициативе обучал меня ментальным щитам и боевой подготовке, договорился с Ингрид поднатаскать в ядах и первой медицинской помощи, предоставил доступ в архив.
Я понимаю, что озвученная недавно просьба была неспроста — для нее могли быть все основания, но какие? Ответ на этот вопрос, к сожалению, мне никто не даст.
Недолго думая, решилась произнести — что не готова я к попытке покорить стену, необходимо время для завершения моего обучения. Я даже ментальные щиты долго держать не умею. Прошло всего несколько анималов с появления здесь, а такое задание ещё не удавалось исполнить и более подготовленным из отряда вараговцев.