Страница 158 из 161
Когда же я привыкну к этому голосу.
- Я готов увидеть твой козырь в рукаве.
Лицо моего бетрояда не выражало ничего кроме собранности: ровный разлет бровей, сомкнутые губы, полуприкрытые глаза. Он едва кивнул, а Дайре уже сдернул глубокий капюшон, открывая новое действующее лицо.
- И тебе здравствовать, брат, - попривествовал старик с таким знакомым лицом бывшего правителя Оганахинианской империи, что у части встречающих вырвался сквозь сжатые зубы свистящий воздух.
Я обомлела и едва сдержалась, чтобы не воскликнуть. Так вот кто тот таинственный собеседник, который говорил с Фер-Альбе, когда я решила подслушать. Но как такое возможно?
Будто прочитав мои мысли, Амаэтон решил продолжить:
- Т’хальмевей не могли ввязаться в войну, но на зов о помощи откликнулись, сумев меня спасти.
- Я тебе расстрелял, - едва ли способный говорить, прошептал Торагог, делая шаг вперед.
Кто-то из перевертышей предупреждающе зарычал, кажется, это была г’нола.
- Убил мою семью, - поправил император, отворачиваясь в сторону. - Меня на тот момент уже не было на материке. Это все иллюзия.
Не одну меня волновал вопрос, как можно было провернуть подобную операцию, оставшись незамеченным, но внутренне порадовалась, что все вышло наилучшим образом. Получается, альбы попытались хотя бы какую-то лепту внести в творящемся безобразии и преуспели, ведь спасение суверена это наиболее значимое событие, в нем заключено сердце рода людского.
- Ты готов отдать мне брата взамен на трех полукровок? - протянул Торагог, поправляя манжеты на руках. - А не думаешь ли ты, что мне проще сейчас просто передать вас всех в лапы Анзора?
Вот тут даже мне сделалось смешно, так как небольшая горстка из аэдцитов вряд ли сумела бы одолеть магически сдобренный отряд Кедеэрна. А блеф про предводителя демонов оставался на уровне карточной игры хотя бы по тем признакам, что среди присутствующего собрания не было ни одного формора.
- Не нужно глупой бравады, - устало подвел итог Амаэтон.
- Но какая выгода тебе? - Рогнар понимал, что для нашего отца личная победа над бывшим сувереном в разы важнее, чем все остальное. Пустые обиды, копившиеся на протяжении ни одного года, сделали из маршала то существо, которым он сейчас является - мелочное, фанатичное и жестокое.
- Я уберегу много жизней, - как само собой разумеющееся, пояснил бывший император. - Мне осталось недолго, так почему бы не помочь своему спасителю и его народу.
- Для трех пленников этого мало, - покачал головой высший жрец, делая шаг к своим соратником, выставленных небольшим клином. Светящиеся глаза и черные ногти свидетельствовали не только о выпитых зельях, но и наличии доноров среди темной братии местных волшебников. Интересно, насколько черная магия способна откликаться на расстоянии нескольких километров.
Фер-Альбе избегал прямого взгляда на пленников, он вообще, казалось, мало чем был озабочен. Полуопустив веки, стоял между Хендрикой и Амаэтоном, однако последний встрепенулся от последних слов, по-старчески встряхнулся как повидавший жизнь пес после невольного купания и скинул плащ.
- Мы все знаем, что ты от своего не отступишься, - заметил великий император, оставаясь в бежевых брюках и холщовой рубахе простого кроя.
- Не отступлюсь, - подтвердил тот.
В очередной раз попыталась скинуть путы, но лишь выбила из себя столь оберегаемые силы, возможности перекинуться также не было. Я как загнанный в клетку зверь могу трястись и злобно скалится, но в строго очерченной территории. Больше всего пугало молчание альбы изнутри, меня как-будто лишили чего-то теплого и такого необходимого.
Даже изолированные стены были не в состоянии заглушить шума за периметром города. Казалось, что земля задрожала под тяжестью множества ног и лап, заскрежетали прокручиваемые колеса, звон сирен, какие-то команды, но уже ближе. Тут, кажется в Григоиде, забили тревогу начатой осадой.
Почему бы просто не применить силу, сдавив небольшой отряд храмовников и отбросив в сторону? Все же особого сопротивления оказать они не смогут. Подлая мысль закралась, а затем я осознала, что жертвовать кем-то из пленников не хотелось бы ни Фер-Альбе, ни сестре. Мы одинаково ценны, а то, что в случае нападения, аэдцисты попробуют унести нас с собой в подземное царство, не сомневался даже несведущий аилура.
- Твоя мьённ, повелитель, и все трое могут быть свободны, - прозвучало насмешливо, так как после слов Торагога за стенами стали отчетливо слышны свистящие перекрикивания патрулей. - Торопитесь.
- Мы не даем мьённ другим расам, - вернулся ломанный акцент и каждый жест был наделен напыщенной надменностью, хотя в самых глубинах неоднородных аметисов зарождалось какое-то странное чувство, оно огнем отливало в моих щеках.
Клятва, в этом весь отчим, точнее отец. Он готов принуждать, манипулировать, но не позволит своей выгоде ускользнуть из рук. Ведь заручиться поддержкой другой стороны во время войны тоже неплохо, пусть это и ненавистный альб.
- А я не готов менять свои условия, - не менее напыщенно возвестил бывший маршал.
В этот момент внезапно сильно закружилась голова и я непроизвольно слабо застонала. Кажется, именно это сподвигло на следующие слова, произнесенные на языке т’хальмевей.
Кедеэрн, не нужно! Что ты творишь?
- Забирайте этих двоих, - по мановению руки двое храмовников отступились от потомков Лугофера, подстегнув тех магией. Тела проскользили до замерших в нескольких шагах перевртышей.
- А девочка? - заметил Амаэтон, послушно следуя за братом.
- Останется демонам, - даже не оборачиваясь, ответил Торагог. Рогнар и другие не отставали.