Полёт хищной птицы

Есть ещё одна особенность, о которой я узнала сравнительно недавно, сидя на скамье и медитируя, будто мимикрируя с окружающей средой цветущего сада, где проходили учения. Его территориальная принадлежность одним из главных холмов острова обеспечивала очень редкую посещаемость, если не сказать полное уединение. Но и здесь иногда можно было ненароком встретить некоторых индивидов.

Благодаря толстокожему призиместому дереву, раскинувшему свои крючковатые ветки по бокам, меня сложно было заметить, чем по большей части и пользовалась, пытаясь отыскать в себе альбе.

- Нам нужно поговорить, - раздалось в нескольких метрах от этого места, а раскрыв глаза, приметила огромное мускулистое тело ветморфа и Бин-Альбе рядом. Фраза прозвучала на имперском, видимо ожидая, что благородные т’хальмевей не поймут его, придерживаясь политики о’силибриенофонии.

- Отпусти, вдруг увидят, - оборачиваясь по сторонам, прошептала альбийка, пытаясь вырвать тонкое запястье из каменного захвата.

- Я должен признаться, - начал было ветморф, но зарычав, резко дернул девушку на себя - Лиция, да прекрати, это о коконе!

Та стала ещё исступленнее брыкаться, пытась отойти на додстойное расстояние.

- Для тебя я Хендрика, ты не вхож ни во второй ни в первый круги. - Наконец, обретя опору и оправляя платье, она перешла на более вкрадчивый тон. - Кокон украли, сейчас это уже прошлое дело, как ты понял. - Косо глянув на мужчину в форме, она перешла на родной язык, - Ту саор ин сатке.

Резко развернувшись, альбийка быстро увеличивала расстояние, будто этой встречи и вовсе никогда не было.

Теперь, спустя некоторое время, я припоминаю первое наше столкновение в тронном зале и то, как повелитель подозвал сестру тем тайным именем, которое знает и Дайре. Является ли тогда телохранитель настолько приближенной к Бин-Альбе фигурой, что вхож в какой-то из личных кругов? Оказывается, у каждого т’хальмевея есть второе имя и знает его лишь ограниченное количество индивидов. Это почему-то заставило меня в очередной раз почувствовать себя чужой здесь. Ведь несмотря на кровь, единственное известное имя, которым я располагаю - Яртикада, больше и нечего предложить.

Однако строить большие предположения по поводу межличностных отношений между Хендрикой и Дайре не стала. Всё-таки сложно представить, что т’хальмевей станет помышля о паре с верморфом. Но даже если так и есть, какое мне дело до её личной жизни? И своих проблем много, особенного с недавним сновидением, пропавшим другом, несколько волнующим капитаном, раскрытием личности Д.Р.У.Г.’а и попыткой наладить быт на острове.

Благодаря тому, что моё второе “я” стало чаще о себе напоминать, причем не всегда это происходило в состоянии внутренней сосредоточенности, самосозерцании для достижения духовного прозрения, а всё чаще и в обычное время, часы на медитации резко сократились, благодаря чему, к всеобщему удовольствию, у меня и у мастера образовалось окно, которым я не преминула воспользоваться, пытаясь разведать обстановку.

Что гостевой дом, что резиденция были выполнены в изысканном стиле, это делает их настоящими дворцами, пусть и представляющие собой смешение дерева и камня. Здесь присутствуют все известные мне элементы, использованные в постройках для знати ещё в имперское время, но все же синтез рождает некую самобытность. Наверное, не стоит даже упоминать, что обе они располагаются на небольшой возвышенности - холме, на вершине которого разворачивается великолепными маленькими павильонами и беседками, где можно полюбоваться изысканной красотой природы, коллекциями оригинальных камней и каменных бассейнов, прекраснейший сад. Помимо дворцово-паркового ансамбля, тут расположилась двухэтажная закругленная постройка комплексного строения - макра кор, с выгнутой строны имеющая выпусклую полуротонду. По сути те же кавалисткие палаты, предназначенные для тренировок и проживания местных войск.

Воины альбы на вид весьма впечатляющие - высокие, суровые, молниеносные, сильные и полностью порабощенные мьённ. Именно поэтому среди т’хальмевей никогда не бывает ренегатов, таковы основы их бытия. Форма любого солдата состоит из кожаного непробиваемого железом доспеха, сделанного из панциря дракосаурии, холодного оружия и специальных лат, для усиления колдовства. Но в таком виде по холму никто не ходил, я успела их увидеть лишь однажды и попала под большое впечатление. Если бы альбы участвовали в Эпохальной войне, то вероятность победы была бы гораздо выше.

Однако без присмотра холм не оставался ни днем, ни ночью, по нему часто снует охранная команда из пяти-семи т’хальмевей в облегченном варианте специальной одежды -  несгораемых комбинезонах. Сегодня среди них дежурил один, кого я запомнила, сидя верхом на заборе. Уж больно гелиотропные волосы были редкостью на Эмек-Амир Ханане. Осталось подождать, когда группа разделиться и проследовать за единственным возможным информаторов.

- Простите, - решила начать на имперском, зная, что все же большинство им неплохо владеет. - Адуин.., - опустила взгляд на вышивку на груди, но иероглифическая надпись была мне неясна.

- Борво, иньон Альбе, - прижал руку поперек груди и поклонился охранник с явным акцентом. - Чем могу помочь?

Плана в голове как такового не было, но действовать было необходимо, поэтому незаметно оглядевшись, ровно, как и учили на уроках этикета, проговорила уже на осилибриен, осторожно подбирая слова:

- Тог дом ан присонаг фьяр.

Примерно дословно это звучало: “Проводите меня к пленнику человеку”. Сомнений в том, что Ферхо держат в одной из темниц, я не испытывала. По крайней мере надеялась на самое меньшее из двух зол.

- А? - “к какому”.

Значит Каэтано тоже там, отметила в сознании, но поняла, что за ограниченное время нужно расставлять приоритеты, а всё-таки Ферхо это моя единственная и неповторимая проблема, от которой я пока не готова отказываться.