Страница 93 из 114
Я невольно прибавил ход.
Интересно, сколько же нас не было? Наверное неделю. Меня с Васькой уже наверняка ищут. Полиция, волонтеры. Типа, пропало двое подростков и на листовке наши черно-белые физиономии, бодро глядящие в кадр. Как правило, для таких листовок находят почему-то самые дурацкий фото...
Путь мой пролегал мимо помойки. Около нее дремали два бродячих пса: черный и рыжий. Заметив меня, рыжий приподнял было голову, затем вдруг резко вскочил, но, почесав блохастый бок, снова лег. Черный лишь проводил меня тяжелым взглядом.
“Все-таки наши собаки ленивее тех... ”, - подумал я с облегчением, но на всякий случай ходу прибавил...
Глава 2. Васькина мама
По счастью, дверь в подъезд была открыта. Какой-то славный человек припер ее кирпичом.
На лестнице привычно пахло мусоропроводом. От недавно вымытых ступеней несло мокрой половой тряпкой с легкой примесью хлорки. Из подвала тянуло тошнотворно-сладковатым крысиным духом. Лифт, как обычно, не работал. Впрочем, мне бы сейчас он явно не пригодился.
Я влетел к себе на четвертый этаж и только, замерев под родной дверью, понял, что понятия не имею какой сейчас день, на работе ли мама и, вообще, как я планирую попасть к себе в квартиру.
На лестничной клетке витал легкий аромат борща и подгоревших котлет. Было слышно как за соседней дверью звенят тарелки, а этажом выше капризничает ребенок.
Я приник ухом к родной двери и прислушался. Тихо. Вот загремел компрессором холодильник. Пошумел, пошумел и смолк. Снова тишина. Где-то далеко, непонятно в какой квартире работало радио:
-Сегодня утром при получении взятки задержан с поличным высокопоставленный чиновник… - с праведным гневом вещал диктор, напирая на слово “высокопоставленный”.
Мне почему-то сразу же представилась детская горка и сидящий на ее вершине дядя в очках, с портфелем и в галстуке...
-“Более полумиллиона подписей уже собрано за отмену Единого Государственного...”
А вот это уже интересно…
Но тут кто-то вонзился перфоратором в стену и голос диктора потонул в надсадном завывании ввинчиващегося в бетон сверла...
Хотя, я о чем сейчас думаю. Вдруг я так и останусь навеки котом. Какой мне тогда ЕГЭ. Он бродячим котам ни к чему. У них другие экзамены. Более жесткие. Эх.
Мои печальные раздумья прервала бухнувшая вверху дверь. Внизу, почти одновременно с первой дверью, грохнула тяжелая подъездная. И тут же послышались шаги. Сверху - легкие и быстрые. Снизу - неторопливые, шаркающие.
Я отскочил в угол, не зная, что предпринять.
“Тот, кто спускается - наверняка, ребенок или подросток, - решил я, - а поднимается кто-то из взрослых.”
Еще никогда я не чувствовал себя таким беззащитным. Шаги сверху стремительно приближались. Лестница гудела, перила вибрировали. Тот, кто спускался, прыгал на очередную площадку так, словно ставил точку в конце предложения. И тут же принимался за новое. Все ближе и ближе.
И вот, наконец, он “поставил точку” на площадке передо мной. Я сразу узнал его. Это был Стасик-живодер из нашей школы. Ученик шестого класса “А”. Свое прозвище он получил за то, что вечно издевался над бродячими кошками и собаками , стрелял в птиц из “духовушки”. В общем, гнида каких только поискать. Пару раз мы с Васькой надирали ему задницу, но все бестолку...
И угораздило же меня встретиться с ним именно сейчас. А может быть все это подстроил проклятый бомж? Все никак, видимо, не может забыть подбитый глаз того кота.
При виде меня Стасик издал радостный клич. Сонный взгляд его принял осмысленное выражение. Пухлые губы скривила усмешка. Он быстро сунул в карман руку… Что там у него? От страха у меня отнялись лапы.
Но тут снизу на площадку кто-то поднялся. Я обернулся и чуть не запищал от радости. То была тетя Валя - Васькина мама. Судя по набитым полиэтиленовым пакетам в руках, она возвращалась из магазина.
Тетя Валя была в стареньких джинсах и легкой летней кофточке - светло-синего цвета. Густые светлые волосы забраны резинкой в хвост. Невысокого роста, худенькая, улыбчивая. Издалека ее можно принять за молоденькую девушку, хотя, насколько я знаю, она ровесница моей мамы, которой на днях исполнилось тридцать четыре года.
Стасик сразу же потерял ко мне интерес.
-Здрасьте, - сказал он тете Вале, прошмыгивая мимо.
-Здрасьте , - эхом отозвалась та.
Не долго думая я прижался к ее ноге. Она была успокаивающе теплая.
-Эй, желтоглазик? Как ты здесь оказался?
Я жалобно мяукнул. Эх, знала бы она, кто сидит перед ней в кошачьем обличье и где сейчас ее сын Васька.
-Молока хочешь?
В животе моем заурчало. Я снова вспомнил, что страшно голоден и утвердительно мяукнул.