Страница 76 из 114
Рано утром, быстро позавтракав остатками сухарей ( я тоже погрыз немного - уж больно хотелось есть!), наш маленький отряд снова тронулся в путь. Сэр Кобальт, как всегда, впереди, мы с Васькой по центру, Гэвин замыкающий.
Ехали молча. Васька то и дело зевал. Видимо, не выспался.
Васькино зевание, монотонный хруст снега под копытами коней и тянущийся с обеих сторон просеки лес подействовали на меня убаюкивающе. Мои глаза стали уже слипаться, как вдруг справа за деревьями мелькнула чья-то тень.
Сна как не бывало. Я поднял голову и навострил уши. В лесу кто-то прятался. И не один. Я слышал хриплые дыхания, осторожные шаги, чувствовал чьи-то недобрые пристальные взгляды. Все мои ночные тревоги вновь стремительно обретали плоть и кровь.
Я предостерегающе мяукнул, но Васька не обратил на это никакого внимания.
-Эх, опять едва тащимся. Как-бы опять в лесу-то не заночевать, - пробурчал он и недовольно крикнул в мерно покачивающуюся впереди спину в пурпурном плаще:
- Господин рыцарь, а может ускоримся?
Но тот не ответил...
Королевский оруженосец был действительно профессионалом: он заметил движение лишь минутой позже меня. Но едва он предостерегающе поднял руку и натянул поводья своего коня, как впереди раздался пронзительный скрип. На просеку, преграждая нам путь, рухнуло толстенное дерево. Захрустели, ломаясь под тяжестью ствола ветки, взметнулся и опал над ними снег.
-К бою! - прорычал сэр Кобальт и рванул из ножен меч. В этот момент страшно заскрипело уже позади нас: отрезая путь к отступлению, рухнуло второе дерево. Еще не успела осесть поднятая падением снежная пыль, как из кустов слева и справа от просеки полетели стрелы. Сразу несколько впилось в грудь нашего коня. Обезумев от боли, он вздыбился и, сбросив нас с Васькой, рванул, не разбирая дороги, в лес.
Змейкой извернувшись в падении, я исхитрился приземлиться на все четыре лапы. Рядом барахтался в снегу мой оглушенный падением друг. А чуть дальше темнело чье-то тело… О, ужас! То был Гэвин. Из его шеи торчала стрела. В стекленеющих глазах застыло удивление.
К этому моменту, на просеке уже было полно каких-то диких людей. По глаза заросшие волосами, в мохнатых шкурах, в руках копья и здоровенные дубины.
Сэр Кобальт все еще оставался в седле. Я видел, как он ловко отбил мечом одну из летящих в него стрел, как отскочила, ударившись о нагрудный панцирь, другая.
-Прочь! Прочь, жалкое отродье! - рычал рыцарь. Его меч сверкал, без жалости опускаясь на головы нападавших, конь крутился на месте, сшибая врагов корпусом, разя их страшными ударами передних и задних копыт. Вокруг неистового всадника уже валялось несколько раненых, а может быть и убитых. Кто мог, со стонами отползал прочь...
Оглушенный падением Васька даже не успел ничего толком понять, как был схвачен за шкирку каким-то рыжебородым громилой с лисьем хвостом на шапке. В руке у громилы была огромная сучковатая дубина...
Тут мне , совершенно некстати, вспомнилось вдруг, как во втором классе Васька, застуканный за написанием неприличного слова на парте, был точно также схвачен за шкирку завучем Громкой. Но, в отличии от завуча, громила не орал благим матом и не махал перед Васькиным носом указательным пальцем с ярко красным маникюром, которого ( в смысле маникюра), к слову сказать, у громилы и в помине-то не было. Он просто занес над ним свою страшную дубину. А дубина эта, надо отметить, в ударной своей части была размером почти в две Васькины головы.
В общем, я прыгнул. Прыгнул без разбега, изо-всех своих сил, целя в сжимающую дубину руку. В этот момент, я желал лишь одного: не промахнуться.
И я не промахнулся...
-Ах, ты, черная мухрышка! - взревел громила, когда мои зубы впились в его волосатую кисть. Он с силой мотнул рукой и я, не удержавшись, отлетел прочь, прямиком в шершавый ствол какого-то дерева.
“Интересно, что это за “мухрышка” такая?” - успел еще подумать я перед ударом...
Приложило меня знатно. В голове сразу же помутилось, перед глазами запрыгали огненные искры, но сквозь эти искры я все-таки увидел, как рыжебородый за шиворот приподнял с земли Ваську. Легко, словно это был не пятнадцатилетний юноша, а сетка с картошкой.
-Эй, ты! - крикнул громила сэру Кобальту.- Если хочешь сохранить жизнь своему другу, бросай оружие!
-Он мне не друг! - зло крикнул тот.
-Как знаешь, - усмехнулся рыжебородый и взмахнул дубиной.
Я зажмурился.
-Стой! - вскричал тут королевский оруженосец.
-Стою! - с готовностью откликнулся громила, опуская дубину рядом с белым как снег Васькой.
Сэр Кобальт затравленно огляделся, в сердцах сплюнул и... бросил меч. Сверкнув на солнце длинным клинком, тот вошел в снег по самую рукоять.
К рыцарю тут же потянулся с десяток рук, и его буквально сдернули с коня.
-Э-э, только не убивать там! - крикнул громила.
Я благоразумно отполз за дерево и оттуда наблюдал за происходящим.
Вскоре все было кончено. Королевский оруженосец, уже без плаща и доспехов, сидел на снегу со связанными за спиной руками. Один глаз его был подбит, на подбородке запеклась кровь. Нагрудный панцирь примеривал кто-то из разбойников, другой со смехом тыкал в него дубиной. Мелькнул и пурпурный плащ: он покрывал чьи-то покатые плечи. Отороченные мехом края волочились по истоптанному снегу.