Страница 36 из 148
«Кажется, я совершаю величайшую в своей жизни глупость», – подумал он, следуя за смутным силуэтом.
Там действительно было зарешеченное окошко. Крошечное, у самой земли.
Дальгерт присел возле окна, еще не придумав, что сказать. Рузан шепнул:
– Я на углу буду. Покараулю, вдруг, кто пойдет…
Когда он ушел, стало совсем тихо.
Сказать… обнадежить как-то? Но чем, если сам не видишь выхода?
– Ильра, слышишь меня? Не отвечай. С Вилем все в порядке, видел его.
Говорил, а сам думал – там, у решетки сидит специальный человек, и пишет все, что он скажет…
И плевать. Завтра, так или иначе, все решится. Потому что армия Схарма уже должна быть на подходе. Завтра решающий день.
– Я тебя вытащу, – сказал он и поспешил к углу, туда, где ждал брат Рузан.
Тот ничего не сказал, и они вместе пошли к одним из малых входов в здание.
Дальгерт до рассвета промаялся без сна. В постели казалось душно, запахи и звуки были слишком резкими. В конце концов, он придвинул кресло к окну, и сидел в полудреме, наблюдая, как движется снаружи единственная яркая звезда. На самом деле, не звезда, конечно. Кто-то когда-то рассказывал, что это планета, и называется она Юпитер. Планеты – это тоже часть миров Упорядоченного. Наверное, на многих из них живут люди. Строят города, растят детей, сражаются и погибают. Далеко. Так далеко, что жизни не хватит, чтобы добраться.
И тем, кто на них, нет дела, что где-то на другом краю мира стоит монастырь, а в монастыре один бестолковый послушник никак не может решить, что ему делать завтра… что делать, и как жить.
Когда начало светать, Дальгерт оделся, взял сумку и вышел на улицу. Там было по-утреннему свежо, над землей стлались тонкие нити тумана. Сонные служители только-только покинули кельи. их было мало – только те, кто занят уборкой двора и те, чья очередь работать на кухне. Из открытых окон трапезной слышался звон посуды.
Ворота еще заперты, но если попросить сторожа, то он отворит малую калитку. Дальгерт так и сделал.
У крыльца «Вороньего гнезда» сидел, покачиваясь, пьяница. Внутри горел свет, там еще не все гости разошлись. Зайти Дальгерт не решился, но присел на то же крыльцо, подальше от перебравшего гуляки.
– Не спится, святой отец? – хрипловато спросил пьянчуга. – Горло промочить не хочешь?
Дальгерт не ответил, и это было ошибкой. Потому что гуляка придвинулся ближе, и доверительно сообщил:
– Хорошая нынче ночь! Эх, длилась бы и длилась…
– Отчего же?
– Виль людей собрал. Готовятся улицу перекрывать. Задние окна уже все ставнями закрыты и заколочены. Хозяин боится, что стекла бить будут, супостаты. А тут хорошо… тихо.
Пьянчужка помолчал еще с минуту и спросил:
– А ты что внутрь не идешь?
– Боюсь, выставит меня хозяин. Как вот тебя.
– А, это не он меня, это я сам ушел. Там, знаешь, и без меня есть, кому пошуметь. И чем же ты так провинился?
Даль неожиданно заметил, что собеседник вовсе не пьян. Да и по одежде нельзя сказать, что он из бедных. Правда, длинный плащ с капюшоном скрывает почти все… но видны и приличные кожаные сапоги на толстой «горной» подошве, и рукава суконной куртки.
Дальгерт из вежливости ответил:
– Да выходит, подставил я их. Его и Ильру. Ильра – это дочь Добряка Виля…
– Значит, это из-за тебя старик с утра как в воду опущенный. Понятно. Ладно, рассказывай.
– О чем?
– Что случилось, как случилось. Может, получится что-то исправить. Только давай отойдем куда-нибудь в сторонку. Нехорошо здесь.
Они пошли вдоль площади. Даль с удивлением увидел, что собеседник превосходит его ростом на полголовы. А когда сидел, казался невысоким.
Дальгерт спросил:
– Почему я должен тебе доверять?
– А почему нет? Я не прошу пересказывать мне орденские тайны, я их побольше твоего знаю. Что тебя останавливает? Может, действительно, тебе стоит глотнуть из фляги? У меня тут есть…
– Ну, раз на тайны ты не претендуешь, скажи хоть, как тебя зовут.
– Это важно? Я могу назваться любым именем, и ты все равно не узнаешь, настоящее оно или нет.
Даль усмехнулся. Но подумал: «А что я теряю? За прошлый вечер я наговорил уже столько, что если кто-нибудь захочет пристроить меня под суд Инквизиции, он очень легко и быстро добьется успеха».
И он медленно начал рассказывать: