Страница 2 из 148
Ветер играл листьями осин и берез, создавая иллюзию того, что день предстоит прохладный. Но солнце уже вызолотило окрестные скалы, небо стало лазурным, и лишь у горизонта его словно присыпала серебряная пыльца. А значит, сегодня, как и во все минувшие дни, будет жарко.
У подножия поросшего лесом горного склона образовалась круглая маленькая долина с озерцом посредине. Вода в озерце темная, цвета камней, выстилающих дно. Она как черное зеркало, – не рябит и отражает лишь силуэты предметов. Но взгляд досужего путника первым делом занимает не озеро, а небольшое строение из проржавевшего металла о два окна. Дожди и суровые зимы почти доконали вагончик. Его перекосило, прогнили в труху и рассыпались доски ступенек, но стекла в окнах каким-то образом уцелели, и теперь он глядел на мир с мрачноватой мудростью, свойственной всем старым домам.
И озеро, и вагончик и всю эту похожую на чашку долину, и даже ущелье, по которому сюда можно добраться от западных склонов, лучше всего видно сверху, от трех гранитных скал. Темный гранит возвышается над кронами тоненьких деревьев, но наблюдателю взбираться на самый верх необязательно, достаточно подобраться к тому месту, где скалы вырастают из земли. Это тоже высоко, но тут деревья не застилают обзор. Сюда даже ведет едва заметная тропа.
Человека, притаившегося в тени гранита, красоты природы интересовали мало. Он проторчал тут с самого рассвета, устал ждать, вспомнил и забыл все известные ругательства и придумал парочку новых. В данный момент он уговаривал себя подождать еще немного и удостовериться, что не зря потратил половину дня на обустройство ловушки – нельзя допустить, чтобы схарматы и дальше шли по его следу. И так слишком долго не удается от них избавиться, прижали к самому городу.
Человек поднес к глазам старый полевой бинокль, подкрутил колесики – показалось, что сбилась резкость. Но нет, древний прибор работал точно. Мастера Ордена научились делать вполне сносные аналоги, но он ни за какие коврижки не променял бы свой бинокль на их изделия. Бинокль помнил руки тех, кто пользовался им раньше, десятки, а может, и сотни лет назад. Парадокс в том, что именно такие, древние вещи как раз и создавали ощущение единства мира.
Прошлое шептало – даже для вас еще ничего не кончилось.
Даже здесь, где властвуют разрушение и анархия, где каждый воюет с каждым, а жизнь человека не стоит и малой монеты, есть надежда на возвращение лучших времен. В иных мирах Упорядоченного живут такие же люди. Они ничем не лучше нас, но им-то удается создавать что-то новое, сберегать свою историю и делать жизнь немного лучше. А значит, мы тоже это можем. Другое дело, что не очень-то и хотим…
Клим не признался бы в причинах своей привязанности к старым вещам и под пыткой. Он не любил сентиментальность во всех ее проявлениях, так что гнал ее даже из собственных мыслей.
В ущелье ему померещилось движение. Снова взглянул в бинокль.
Точно! Человек с собакой… нет, собаки у них две, и людей больше, просто остальные отстали. Жаль… было бы неплохо накрыть всех разом, потом тщательно уничтожить собственные следы и убраться подальше. Поплутать на всякий случай по камням, осыпям и ручьям, и только после этого двинуться в сторону Горного Убежища.
Чуткие все-таки носы у их собак… интересно, что за порода?
Он взял максимальное приближение и навел на ближайшего пса.
– Еще не хватало! – пробормотал вслух.
Морду собаки частично скрывала металлическая полумаска, на груди тоже поблескивали кусочки металла. Мертвяк!
Похоже, генерал Аким счел его важной шишкой. По душу следопытов мастера Дианы они отправили только команду ищеек. Парни, умудрившиеся засветиться в непосредственной близости от лагеря схарматов, исправили ошибку, покрошив преследователей в капусту и закопав в подвернувшемся перелеске. Видимо, это схарматских офицеров многому научило, и теперь они осторожничают.
Клим провел ладонью по бритому затылку – если в отряде кроме мертвых собак есть и мертвые люди, то уйти будет несколько сложней. Мертвяки, которых с недавних пор используют схарматы, не знают усталости, их очень трудно убить и в темноте они видят не хуже, чем днем. Они никогда не уклоняются от выполнения приказа и не стесняются убивать налево и направо, если вдруг окажется, что кто-то встал между ними и намеченной целью. Клим не обманывал себя надеждой, что у мертвых слуг Схарма есть какая-то другая цель. Отряд ищеек шел за ним уже третий день, отставая примерно на шесть часов. Мастер-разведчик специально вывел их к этой крошечной долине – чтобы сосчитать врагов, и чтобы по возможности проредить их число. Первое удалось. Четверо живых, две собаки, два мертвяка. Второе…
Посмотрим.
Клим сосредоточился на управлении механоидом, спрятанным в вагончике. Он был намерен сполна разыграть свой единственный козырь. Ловушку он сделал еще несколько дней назад, когда пришел к неутешительному выводу, что добром нынешний его поход к ставке генерала Акима не закончится.
Риск, однако, был осознанным, и не пойти было нельзя. Так же точно, как теперь ему нельзя допустить, чтобы схарматы догадались, что за ними плотно наблюдают. И вовсе не монахи из Спасенного города.
Слово Управления было произнесено примерно тогда, когда механоид заступил на свой долгий трудовой пост, и неопытный мастер непременно потерял бы контроль над наполовину магическим созданием, но Клима даже в Убежище всегда считали одним из лучших. Его мех сразу «вспомнил» необходимые команды, осталось только дождаться.